Неточные совпадения
Он прибавлял, что
из-за «Антона Горемыки»,
может, и в деревню тогда приехал, — и прибавлял чрезвычайно серьезно.
Знал он тоже, что и Катерине Николавне уже известно, что письмо у Версилова и что она этого-то и боится, думая, что Версилов тотчас пойдет с письмом к старому князю; что, возвратясь
из-за границы, она уже искала письмо в Петербурге, была у Андрониковых и теперь продолжает искать, так как все-таки у нее оставалась надежда, что письмо,
может быть, не у Версилова, и, в заключение, что она и в Москву ездила единственно с этою же целью и умоляла там Марью Ивановну поискать в тех бумагах, которые сохранялись у ней.
— Нет-с, — поднял он вверх обе брови, — это вы меня спросите про господина Версилова! Что я вам говорил сейчас насчет основательности? Полтора года назад,
из-за этого ребенка, он бы
мог усовершенствованное дельце завершить — да-с, а он шлепнулся, да-с.
— Вчера вечером, заключив из одной вашей фразы, что вы не понимаете женщины, я был рад, что
мог вас на этом поймать. Давеча, поймав вас на «дебюте», — опять-таки ужасно был рад, и все
из-за того, что сам вас тогда расхвалил…
Я бы никогда не
мог вообразить такого гнева от такого философа и
из-за такой ничтожной причины. И заметьте, что мы прервали разговор на самом интереснейшем для него месте, о чем он и сам заявил.
Когда Версилов передавал мне все это, я, в первый раз тогда, вдруг заметил, что он и сам чрезвычайно искренно занят этим стариком, то есть гораздо более, чем я бы
мог ожидать от человека, как он, и что он смотрит на него как на существо, ему и самому почему-то особенно дорогое, а не
из-за одной только мамы.
— Да, — продолжал Абреев, — но я вынужден был это сделать: он до того в делах моих зафантазировался, что я сам
мог из-за него подпасть серьезной ответственности, а потому я позвал его к себе и говорю: «Николай Васильич, мы на стольких пунктах расходимся в наших убеждениях, что я решительно нахожу невозможным продолжать нашу совместную службу!» — «И я, говорит, тоже!» — «Но, — я говорю, — так как я сдвинул вас из Петербурга, с вашего пепелища, где бы вы, вероятно, в это время нашли более приличное вашим способностям занятие, а потому позвольте вам окупить ваш обратный путь в Петербург и предложить вам получать лично от меня то содержание, которое получали вы на службе, до тех пор, пока вы не найдете себе нового места!» Он поблагодарил меня за это, взял жалованье за два года даже вперед и уехал…
— Пожалел девушку, — передразнила его Иванова, — жалей своих девок, а моих не замай, а коли нравится,
можете из-за нее и сюда шастаешь, так купи, продам, да и оба убирайтесь с моих глаз долой…
Неточные совпадения
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не смотрите на то, что у меня седые усы: я
могу! я еще очень
могу! Он был румян, имел алые и сочные губы,
из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах при малейшем его движении.
— Да, но вы не
можете не желать проститься с человеком, который стрелялся
из-за вас…
— Я то же самое сейчас думал, — сказал он, — как
из-за меня ты
могла пожертвовать всем? Я не
могу простить себе то, что ты несчастлива.
— Я спрашивала доктора: он сказал, что он не
может жить больше трех дней. Но разве они
могут знать? Я всё-таки очень рада, что уговорила его, — сказала она, косясь на мужа
из-за волос. — Всё
может быть, — прибавила она с тем особенным, несколько хитрым выражением, которое на ее лице всегда бывало, когда она говорила о религии.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось
из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз
мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.