Неточные совпадения
Этот
Макар отлично хорошо
понимал, что я так и сделаю, как говорю; но он продолжал молчать, и только когда я хотел было уже в третий раз припасть, отстранился, махнул рукой и вышел, даже с некоторою бесцеремонностью, уверяю тебя, которая даже меня тогда удивила.
Версилов как бы боялся за мои отношения к
Макару Ивановичу, то есть не доверял ни моему уму, ни такту, а потому чрезвычайно был доволен потом, когда разглядел, что и я умею иногда
понять, как надо отнестись к человеку совершенно иных понятий и воззрений, одним словом, умею быть, когда надо, и уступчивым и широким.
Кончилось тем, что
Макар Иванович, в умилении, под конец только повторял к каждому слову: «Так, так!», но уже видимо не
понимая и потеряв нитку.
— Нет, ничего. Я сам увижусь. Мне жаль Лизу. И что может посоветовать ей
Макар Иванович? Он сам ничего не смыслит ни в людях, ни в жизни. Вот что еще, мой милый (он меня давно не называл «мой милый»), тут есть тоже… некоторые молодые люди… из которых один твой бывший товарищ, Ламберт… Мне кажется, все это — большие мерзавцы… Я только, чтоб предупредить тебя… Впрочем, конечно, все это твое дело, и я
понимаю, что не имею права…
Ну где же прежде нам было бы
понять друг друга, когда я и сам-то
понял себя самого — лишь сегодня, в пять часов пополудни, ровно за два часа до смерти
Макара Ивановича.
Я тогда ничего не
понял, но дело состояло в том, что этот образ давно уже завещан был
Макаром Ивановичем, на словах, Андрею Петровичу, и мама готовилась теперь передать его.
Неточные совпадения
Красавина. Теперь «сделай милостью», а давеча так из дому гнать! Ты теперь весь в моей власти,
понимаешь ты это? Что хочу, то с тобой и сделаю. Захочу — прощу, захочу — под уголовную подведу. Засудят тебя и зашлют, куда
Макар телят не гонял.
— Нет, постойте… Вот ты, поп
Макар, предал меня, и ты, Ермилыч, и ты, Тарас Семеныч, тоже… да. И я свою чашу испил до самого дна и
понял, что есть такое суета сует, а вы этого не
понимаете. Взгляните на мое рубище и
поймете: оно молча вопиет… У вас будет своя чаша… да. Может быть, похуже моей… Я-то уж смирился, перегорел душой, а вы еще преисполнены гордыни… И первого я попа
Макара низведу в полное ничтожество. Слышишь, поп?
— У меня, брат, было строго. Еду по уезду, как грозовая пуча идет. Трепет!.. страх!.. землетрясенье!.. Приеду куда-нибудь, взгляну, да что тут говорить! Вот ты и миллионер, а не
поймешь, что такое был исправник Полуянов. А попа
Макара я все-таки в бараний рог согну.
Когда мельник Ермилыч заслышал о поповской помочи, то сейчас же отправился верхом в Суслон. Он в последнее время вообще сильно волновался и начинал не
понимать, что делается кругом. Только и радости, что поговорит с писарем. Этот уж все знает и всякое дело может рассудить. Закон-то вот как выучил… У Ермилыча было страстное желание еще раз обругать попа
Макара, заварившего такую кашу. Всю округу поп замутил, и никто ничего не знает, что дальше будет.
— Большим кораблям большое плавание, а мы около бережку будем ползать… Перед отъездом мы с попом
Макаром молебствие отслужили угодникам бессребренникам. Как же, все по порядку. Тоже и мы
понимаем, как и што следует: воздадите кесарево кесарю… да. Главная причина, Галактион Михеич, что жаль мелкие народы. Сейчас-то они вон сто процентов платят, а у меня будут платить всего тридцать шесть… Да там еще кланялись сколько, да еще отрабатывали благодарность, а тут на, получай, и только всего.