Неточные совпадения
Ибо об чем,
о Господи, об чем мог
говорить в то время такой человек, как Версилов, с такою особою, как моя мать, даже и в случае самой неотразимой
любви?
Я, например,
говорил об его убеждениях, но, главное,
о его вчерашнем восторге,
о восторге к маме,
о любви его к маме,
о том, что он целовал ее портрет…
— Я не могу слышать равнодушно, когда нападают на женщин, — продолжала Евдоксия. — Это ужасно, ужасно. Вместо того чтобы нападать на них, прочтите лучше книгу Мишле «De l’amour». [О любви (фр.).] Это чудо! Господа, будемте
говорить о любви, — прибавила Евдоксия, томно уронив руку на смятую подушку дивана.
— И потом, — продолжала девушка, — у них все как-то перевернуто. Мне кажется, что они
говорят о любви к народу с ненавистью, а о ненависти к властям — с любовью. По крайней мере я так слышу.
Он удивился этой просьбе и задумался. Она и прежде просила, но шутя, с улыбкой. Самолюбие шепнуло было ему, что он постучался в ее сердце недаром, что оно отзывается, что смущение и внезапная, неловкая просьба не
говорить о любви — есть боязнь, осторожность.
— Да нас-то с тобой чем это касается? — засмеялся Иван, — ведь свое-то мы успеем все-таки переговорить, свое-то, для чего мы пришли сюда? Чего ты глядишь с удивлением? Отвечай: мы для чего здесь сошлись? Чтобы
говорить о любви к Катерине Ивановне, о старике и Дмитрии? О загранице? О роковом положении России? Об императоре Наполеоне? Так ли, для этого ли?
Говоря о любви, естественно бы было говорить и о супружестве, о сем священном союзе общества, коего правила не природа в сердце начертала, но святость коего из начального обществ положения проистекает.
Неточные совпадения
Само собою разумеется, что он не
говорил ни с кем из товарищей
о своей
любви, не проговаривался и в самых сильных попойках (впрочем, он никогда не бывал так пьян, чтобы терять власть над собой) и затыкал рот тем из легкомысленных товарищей, которые пытались намекать ему на его связь.
Мадам Шталь
говорила с Кити как с милым ребенком, на которого любуешься, как на воспоминание своей молодости, и только один раз упомянула
о том, что во всех людских горестях утешение дает лишь
любовь и вера и что для сострадания к нам Христа нет ничтожных горестей, и тотчас же перевела разговор на другое.
И те, что понимают только неплатоническую
любовь, напрасно
говорят о драме.
Вронский был везде, где только мог встречать Анну, и
говорил ей, когда мог,
о своей
любви.
Теперь, когда он спал, она любила его так, что при виде его не могла удержать слез нежности; но она знала, что если б он проснулся, то он посмотрел бы на нее холодным, сознающим свою правоту взглядом, и что, прежде чем
говорить ему
о своей
любви, она должна бы была доказать ему, как он был виноват пред нею.