Неточные совпадения
Замечу при
этом, что Ефим даже очень подробно знал все мои семейные обстоятельства, отношения мои к Версилову и почти все, что я
сам знал из истории Версилова; я
же ему
в разное
время и сообщил, кроме, разумеется, некоторых секретов.
Все
эти наши толки о соседках я припоминаю ввиду последствий; у
самих же соседок за дверью
в это время царствовала мертвая тишина.
— Cher enfant, я всегда предчувствовал, что мы, так или иначе, а с тобой сойдемся:
эта краска
в твоем лице пришла
же теперь к тебе
сама собой и без моих указаний, а
это, клянусь, для тебя
же лучше… Ты, мой милый, я замечаю,
в последнее
время много приобрел… неужто
в обществе
этого князька?
Разумеется, я видел тоже, что он ловит меня, как мальчишку (наверное — видел тогда
же); но мысль о браке с нею до того пронзила меня всего, что я хоть и удивлялся на Ламберта, как
это он может верить
в такую фантазию, но
в то
же время сам стремительно
в нее уверовал, ни на миг не утрачивая, однако, сознания, что
это, конечно, ни за что не может осуществиться.
— Кабы умер — так и слава бы Богу! — бросила она мне с лестницы и ушла.
Это она сказала так про князя Сергея Петровича, а тот
в то
время лежал
в горячке и беспамятстве. «Вечная история! Какая вечная история?» — с вызовом подумал я, и вот мне вдруг захотелось непременно рассказать им хоть часть вчерашних моих впечатлений от его ночной исповеди, да и
самую исповедь. «Они что-то о нем теперь думают дурное — так пусть
же узнают все!» — пролетело
в моей голове.
—
Это уж как вам будет угодно. Сегодня вы одно изволите говорить, а завтра другое. А квартиру мою я сдал на некоторое
время, а
сам с женой переберусь
в каморку; так что Альфонсина Карловна теперь — почти такая
же здесь жилица, как и вы-с.
Все
это я таил с тех
самых пор
в моем сердце, а теперь пришло
время и — я подвожу итог. Но опять-таки и
в последний раз: я, может быть, на целую половину или даже на семьдесят пять процентов налгал на себя!
В ту ночь я ненавидел ее, как исступленный, а потом как разбушевавшийся пьяный. Я сказал уже, что
это был хаос чувств и ощущений,
в котором я
сам ничего разобрать не мог. Но, все равно, их надо было высказать, потому что хоть часть
этих чувств да была
же наверно.
— Что бы вы ни говорили, я не могу, — произнес я с видом непоколебимого решения, — я могу только заплатить вам такою
же искренностью и объяснить вам мои последние намерения: я передам,
в самом непродолжительном
времени,
это роковое письмо Катерине Николаевне
в руки, но с тем, чтоб из всего, теперь случившегося, не делать скандала и чтоб она дала заранее слово, что не помешает вашему счастью. Вот все, что я могу сделать.
Только впоследствии объяснилось, что Иван Федорович приезжал отчасти по просьбе и по делам своего старшего брата, Дмитрия Федоровича, которого в первый раз отроду узнал и увидал тоже почти
в это же самое время, в этот самый приезд, но с которым, однако же, по одному важному случаю, касавшемуся более Дмитрия Федоровича, вступил еще до приезда своего из Москвы в переписку.
Полинька Калистратова обыкновенно уходила от Лизы домой около двух часов и нынче ушла от Лизы
в это же самое время. Во всю дорогу и дома за обедом Розанов не выходил из головы у Полиньки. Жаль ей очень его было. Ей приходили на память его теплая расположенность к ней и хлопоты о ребенке, его одиночество и неуменье справиться с своим положением. «А впрочем, что можно и сделать из такого положения?» — думала Полинька и вышла немножко погулять.
В это же самое время неведомо куда исчезли и политические процессы. В судах сделалось темно, глухо, тоскливо. Судебные пристава вяло произносили перед пустой залой:"Суд идет!" — и уверенно дремали, зная наперед, что их вмешательство не потребуется. Стало быть, и здесь шансы на составление адвокатской репутации уменьшились.
Неточные совпадения
За все
это он получал деньги по справочным ценам, которые
сам же сочинял, а так как для Мальки, Нельки и прочих
время было горячее и считать деньги некогда, то расчеты кончались тем, что он запускал руку
в мешок и таскал оттуда пригоршнями.
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал
в Глупов, как говорится, во все лопатки (
время было такое, что нельзя было терять ни одной минуты) и едва вломился
в пределы городского выгона, как тут
же, на
самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и
это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
И точно, он начал нечто подозревать. Его поразила тишина во
время дня и шорох во
время ночи. Он видел, как с наступлением сумерек какие-то тени бродили по городу и исчезали неведомо куда и как с рассветом дня те
же самые тени вновь появлялись
в городе и разбегались по домам. Несколько дней сряду повторялось
это явление, и всякий раз он порывался выбежать из дома, чтобы лично расследовать причину ночной суматохи, но суеверный страх удерживал его. Как истинный прохвост, он боялся чертей и ведьм.
На грязном голом полу валялись два полуобнаженные человеческие остова (
это были
сами блаженные, уже успевшие возвратиться с богомолья), которые бормотали и выкрикивали какие-то бессвязные слова и
в то
же время вздрагивали, кривлялись и корчились, словно
в лихорадке.
Он чувствовал, что махает из последних сил, и решился просить Тита остановиться. Но
в это самое время Тит
сам остановился и, нагнувшись, взял травы, отер косу и стал точить. Левин расправился и, вздохнув, оглянулся. Сзади его шел мужик и, очевидно, также устал, потому что сейчас
же, не доходя Левина, остановился и принялся точить. Тит наточил свою косу и косу Левина, и они пошли дальше.