Неточные совпадения
Ибо об чем, о Господи, об чем мог говорить
в то время
такой человек, как Версилов, с
такою особою, как моя мать, даже и
в случае самой неотразимой любви?
«Я буду не один, — продолжал я раскидывать, ходя как угорелый все эти последние дни
в Москве, — никогда теперь уже не буду один, как
в столько ужасных лет до сих пор: со мной будет моя идея, которой я никогда не изменю, даже и
в том
случае, если б они мне все там понравились, и дали мне счастье, и я прожил бы с ними хоть десять лет!» Вот это-то впечатление, замечу вперед, вот именно эта-то двойственность планов и целей моих, определившаяся еще
в Москве и которая не оставляла меня ни на один миг
в Петербурге (ибо не знаю, был ли
такой день
в Петербурге, который бы я не ставил впереди моим окончательным сроком, чтобы порвать с ними и удалиться), — эта двойственность, говорю я, и была, кажется, одною из главнейших причин многих моих неосторожностей, наделанных
в году, многих мерзостей, многих даже низостей и, уж разумеется, глупостей.
Я действительно был
в некотором беспокойстве. Конечно, я не привык к обществу, даже к какому бы ни было.
В гимназии я с товарищами был на ты, но ни с кем почти не был товарищем, я сделал себе угол и жил
в углу. Но не это смущало меня. На всякий
случай я дал себе слово не входить
в споры и говорить только самое необходимое,
так чтоб никто не мог обо мне ничего заключить; главное — не спорить.
«Идея» утешала
в позоре и ничтожестве; но и все мерзости мои тоже как бы прятались под идею; она,
так сказать, все облегчала, но и все заволакивала передо мной; но
такое неясное понимание
случаев и вещей, конечно, может вредить даже и самой «идее», не говоря о прочем.
— Оставим мое честное лицо, — продолжал я рвать, — я знаю, что вы часто видите насквозь, хотя
в других
случаях не дальше куриного носа, — и удивлялся вашей способности проницать. Ну да, у меня есть «своя идея». То, что вы
так выразились, конечно случайность, но я не боюсь признаться: у меня есть «идея». Не боюсь и не стыжусь.
— Друг мой, я с тобой согласен во всем вперед; кстати, ты о плече слышал от меня же, а стало быть,
в сию минуту употребляешь во зло мое же простодушие и мою же доверчивость; но согласись, что это плечо, право, было не
так дурно, как оно кажется с первого взгляда, особенно для того времени; мы ведь только тогда начинали. Я, конечно, ломался, но я ведь тогда еще не знал, что ломаюсь. Разве ты, например, никогда не ломаешься
в практических
случаях?
— Где же я называл? Я только не снял копии. Но хоть и не пустяки, а дневник действительно довольно обыкновенный, или, вернее, естественный, то есть именно
такой, какой должен быть
в этом
случае…
— Даже если тут и «пьедестал», то и тогда лучше, — продолжал я, — пьедестал хоть и пьедестал, но сам по себе он очень ценная вещь. Этот «пьедестал» ведь все тот же «идеал», и вряд ли лучше, что
в иной теперешней душе его нет; хоть с маленьким даже уродством, да пусть он есть! И наверно, вы сами думаете
так, Васин, голубчик мой Васин, милый мой Васин! Одним словом, я, конечно, зарапортовался, но вы ведь меня понимаете же. На то вы Васин; и, во всяком
случае, я обнимаю вас и целую, Васин!
— Да еще же бы нет! — вскричал наконец Васин (он все продолжал улыбаться, нисколько не удивляясь на меня), — да это
так ведь и бывает всегда, почти со всеми, и первым даже делом; только
в этом никто не признается, да и не надо совсем признаваться, потому что, во всяком
случае, это пройдет и из этого ничего не будет.
Но
в настоящем
случае тому особенно способствовала еще и мысль, что я
в пуху,
так что я несколько даже сплошал и влез
в фамильярность…
—
Так вот что —
случай, а вы мне его разъясните, как более опытный человек: вдруг женщина говорит, прощаясь с вами, этак нечаянно, сама смотрит
в сторону: «Я завтра
в три часа буду там-то»… ну, положим, у Татьяны Павловны, — сорвался я и полетел окончательно. Сердце у меня стукнуло и остановилось; я даже говорить приостановился, не мог. Он ужасно слушал.
А
так как я и до сих пор держусь убеждения, что
в азартной игре, при полном спокойствии характера, при котором сохранилась бы вся тонкость ума и расчета, невозможно не одолеть грубость слепого
случая и не выиграть — то, естественно, я должен был тогда все более и более раздражаться, видя, что поминутно не выдерживаю характера и увлекаюсь, как совершенный мальчишка.
Я
так думаю, что когда смеется человек, то
в большинстве
случаев на него становится противно смотреть.
Доказательств у них не было ни малейших, и молодой человек про это знал отлично, да и сами они от него не таились; но вся ловкость приема и вся хитрость расчета состояла
в этом
случае лишь
в том соображении, что уведомленный муж и без всяких доказательств поступит точно
так же и сделает те же самые шаги, как если б получил самые математические доказательства.
Впрочем, скажу все: я даже до сих пор не умею судить ее; чувства ее действительно мог видеть один только Бог, а человек к тому же —
такая сложная машина, что ничего не разберешь
в иных
случаях, и вдобавок к тому же, если этот человек — женщина.
— Я его не мою и
так немытым и отдаю внаем Ламберту для раздробления чужих голов
в щекотливых для Ламберта
случаях.
Я решил прождать еще только одну минуту или по возможности даже менее минуты, а там — непременно уйти. Главное, я был одет весьма прилично: платье и пальто все-таки были новые, а белье совершенно свежее, о чем позаботилась нарочно для этого
случая сама Марья Ивановна. Но про этих лакеев я уже гораздо позже и уже
в Петербурге наверно узнал, что они, чрез приехавшего с Версиловым слугу, узнали еще накануне, что «придет, дескать, такой-то, побочный брат и студент». Про это я теперь знаю наверное.
Но
так как и я ни за что не выдавал документа до последней минуты, то он и решил
в крайнем
случае содействовать даже и Анне Андреевне, чтоб не лишиться всякой выгоды, а потому из всех сил лез к ней с своими услугами, до самого последнего часу, и я знаю, что предлагал даже достать, если понадобится, и священника…
Проснулся я наутро поздно, а спал необыкновенно крепко и без снов, о чем припоминаю с удивлением,
так что, проснувшись, почувствовал себя опять необыкновенно бодрым нравственно, точно и не было всего вчерашнего дня. К маме я положил не заезжать, а прямо отправиться
в кладбищенскую церковь, с тем чтобы потом, после церемонии, возвратясь
в мамину квартиру, не отходить уже от нее во весь день. Я твердо был уверен, что во всяком
случае встречу его сегодня у мамы, рано ли, поздно ли — но непременно.
Неточные совпадения
Хлестаков. Чрезвычайно неприятна. Привыкши жить, comprenez vous [понимаете ли (фр.).],
в свете и вдруг очутиться
в дороге: грязные трактиры, мрак невежества… Если б, признаюсь, не
такой случай, который меня… (посматривает на Анну Андреевну и рисуется перед ней)
так вознаградил за всё…
Хлестаков. Я, признаюсь, рад, что вы одного мнения со мною. Меня, конечно, назовут странным, но уж у меня
такой характер. (Глядя
в глаза ему, говорит про себя.)А попрошу-ка я у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.)Какой странный со мною
случай:
в дороге совершенно издержался. Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
)Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно
в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не
так, как иной городничий, которому ни до чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто
в награду,
случай доставил
такое приятное знакомство.
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие
случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран
в тяжкой болезни.
Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Стародум. Взяв отставку, приехал я
в Петербург. Тут слепой
случай завел меня
в такую сторону, о которой мне отроду и
в голову не приходило.