Неточные совпадения
А так как я и до сих пор держусь убеждения, что в азартной
игре, при полном спокойствии характера, при котором сохранилась бы вся тонкость ума и расчета, невозможно не одолеть грубость слепого случая и не выиграть — то, естественно, я должен был тогда все более и более раздражаться,
видя, что поминутно не выдерживаю характера и увлекаюсь, как совершенный мальчишка.
Вот почему я уж и не мог отстать от
игры: теперь я все это ясно
вижу.
Мы играли уже с лишком час; наконец я
увидел с своего места, что князь вдруг встал и, бледный, перешел к нам и остановился передо мной напротив, через стол: он все проиграл и молча смотрел на мою
игру, впрочем, вероятно, ничего в ней не понимая и даже не думая уже об
игре.
Я, конечно, живу в постоянной тревоге, играю по самой маленькой и чего-то жду, рассчитываю, стою по целым дням у игорного стола и наблюдаю игру, даже во сне
вижу игру, но при всем этом мне кажется, что я как будто одеревенел, точно загряз в какой-то тине.
Да и, наконец, если обвинение окажется несправедливым, что за беда; ей скажут: «Поди, голубушка, домой; видишь, какое счастие, что ты невинна!» А до какой степени все это вместе должно разбить, уничтожить оскорблением нежное существо — этого рассказать не могу; для этого надобно было
видеть игру Анеты, видеть, как она, испуганная, трепещущая и оскорбленная, стояла при допросе; ее голос и вид были громкий протест — протест, раздирающий душу, обличающий много нелепого на свете и в то же время умягченный какой-то теплой, кроткой женственностию, разливающей свой характер нежной грации на все ее движения, на все слова.
Неточные совпадения
Она слушала звуки его голоса,
видела его лицо и
игру выражения, ощущала его руку, но не понимала того, что он говорил.
Левин положил брата на спину, сел подле него и не дыша глядел на его лицо. Умирающий лежал, закрыв глаза, но на лбу его изредка шевелились мускулы, как у человека, который глубоко и напряженно думает. Левин невольно думал вместе с ним о том, что такое совершается теперь в нем, но, несмотря на все усилия мысли, чтоб итти с ним вместе, он
видел по выражению этого спокойного строгого лица и
игре мускула над бровью, что для умирающего уясняется и уясняется то, что всё так же темно остается для Левина.
В картишки, как мы уже
видели из первой главы, играл он не совсем безгрешно и чисто, зная много разных передержек и других тонкостей, и потому
игра весьма часто оканчивалась другою
игрою: или поколачивали его сапогами, или же задавали передержку его густым и очень хорошим бакенбардам, так что возвращался домой он иногда с одной только бакенбардой, и то довольно жидкой.
Она поэту подарила // Младых восторгов первый сон, // И мысль об ней одушевила // Его цевницы первый стон. // Простите,
игры золотые! // Он рощи полюбил густые, // Уединенье, тишину, // И ночь, и звезды, и луну, // Луну, небесную лампаду, // Которой посвящали мы // Прогулки средь вечерней тьмы, // И слезы, тайных мук отраду… // Но нынче
видим только в ней // Замену тусклых фонарей.
Скорее в обморок, теперь оно в порядке, // Важнее давишной причина есть тому, // Вот наконец решение загадке! // Вот я пожертвован кому! // Не знаю, как в себе я бешенство умерил! // Глядел, и
видел, и не верил! // А милый, для кого забыт // И прежний друг, и женский страх и стыд, — // За двери прячется, боится быть в ответе. // Ах! как
игру судьбы постичь? // Людей с душой гонительница, бич! — // Молчалины блаженствуют на свете!