Он было вспомнил, что давеча говорил с половым в трактире за обедом об одном недавнем чрезвычайно
странном убийстве, наделавшем шуму и разговоров.
Когда несколько человек стоит друг против друга и я не слышу, о чем они разговаривают, мне начинает казаться, что сейчас они закричат, бросятся один на другого и начнется убийство, и ты знаешь, — таинственно наклонился он к моему уху, — газеты полны сообщениями об убийствах, о каких-то
странных убийствах.
Неточные совпадения
—
Странный вопрос, — пробормотал Самгин, вспоминая, что местные эсеры не отозвались на
убийство жандарма, а какой-то семинарист и двое рабочих, арестованные по этому делу, вскоре были освобождены.
Ошеломленный
убийством министра как фактом, который неизбежно осложнит, спутает жизнь, Самгин еще не решил, как ему нужно говорить об этом факте с Лютовым, который бесил его неестественным, почти циничным оживлением и
странным, упрекающим тоном.
Я выслушал хоть не совсем смешную, но зато довольно
странную историю одного
убийства…
Так вот на чем основывается та
странная уверенность низших сословий в том, что существующий губительный для них порядок есть тот самый, который и должен быть, и что потому они должны истязаниями и
убийствами поддерживать его.
«Полесье… глушь… лоно природы… простые нравы… первобытные натуры, — думал я, сидя в вагоне, — совсем незнакомый мне народ, со
странными обычаями, своеобразным языком… и уж, наверно, какое множество поэтических легенд, преданий и песен!» А я в то время (рассказывать, так все рассказывать) уже успел тиснуть в одной маленькой газетке рассказ с двумя
убийствами и одним самоубийством и знал теоретически, что для писателей полезно наблюдать нравы.