Неточные совпадения
— Гм. Я опасаюсь не того, видите ли. Доложить я обязан, и к вам выйдет секретарь, окромя если вы… Вот то-то вот и есть, что окромя. Вы не по бедности
просить к генералу, осмелюсь, если можно узнать?
— Стало быть, если долго ждать, то я бы вас
попросил: нельзя ли здесь где-нибудь покурить? У меня трубка и табак с собой.
— О, я ведь не в этой комнате
просил; я ведь знаю; а я бы вышел куда-нибудь, где бы вы указали, потому я привык, а вот уж часа три не курил. Впрочем, как вам угодно и, знаете, есть пословица: в чужой монастырь…
А так как люди гораздо умнее, чем обыкновенно думают про них их господа, то и камердинеру зашло в голову, что тут два дела: или князь так, какой-нибудь потаскун и непременно пришел на бедность
просить, или князь просто дурачок и амбиции не имеет, потому что умный князь и с амбицией не стал бы в передней сидеть и с лакеем про свои дела говорить, а стало быть, и в том и в другом случае не пришлось бы за него отвечать?
Примеры бывали, что уж горло перерезано, а он еще надеется, или бежит, или
просит.
Давеча ваш слуга, когда я у вас там дожидался, подозревал, что я на бедность пришел к вам
просить; я это заметил, а у вас, должно быть, на этот счет строгие инструкции; но я, право, не за этим, а, право, для того только, чтобы с людьми сойтись.
— Сейчас, когда я был с поздравлением, дала. Я давно уже
просил. Не знаю, уж не намек ли это с ее стороны, что я сам приехал с пустыми руками, без подарка, в такой день, — прибавил Ганя, неприятно улыбаясь.
— Ну нет, — с убеждением перебил генерал, — и какой, право, у тебя склад мыслей! Станет она намекать… да и не интересанка совсем. И притом, чем ты станешь дарить: ведь тут надо тысячи! Разве портретом? А что, кстати, не
просила еще она у тебя портрета?
— Нет, еще не
просила; да, может быть, и никогда не
попросит. Вы, Иван Федорович, помните, конечно, про сегодняшний вечер? Вы ведь из нарочито приглашенных.
— Третьего дня слово дала. Мы так приставали оба, что вынудили. Только тебе
просила до времени не передавать.
Если не хочешь, скажи, и — милости
просим.
Теперь-с насчет дальнейшего: в доме, то есть в семействе Гаврилы Ардалионыча Иволгина, вот этого самого молодого моего друга, с которым
прошу познакомиться, маменька его и сестрица очистили в своей квартире две-три меблированные комнаты и отдают их отлично рекомендованным жильцам, со столом и прислугой.
— Благодарю вас, генерал, вы поступили со мной как чрезвычайно добрый человек, тем более что я даже и не
просил; я не из гордости это говорю; я и действительно не знал, куда голову приклонить. Меня, правда, давеча позвал Рогожин.
Так как с некоторого времени он с генералом Епанчиным состоял в необыкновенной дружбе, особенно усиленной взаимным участием в некоторых финансовых предприятиях, то и сообщил ему, так сказать,
прося дружеского совета и руководства: возможно или нет предположение о его браке с одною из его дочерей?
Родители знали об этом соглашении двух старших сестер, и потому, когда Тоцкий
попросил совета, между ними почти и сомнений не было, что одна из старших сестер наверно не откажется увенчать их желания, тем более что Афанасий Иванович не мог затрудниться насчет приданого.
Во всяком случае, она ни у кого не намерена
просить прощения ни в чем и желает, чтоб это знали.
— О, они не повторяются так часто, и притом он почти как ребенок, впрочем образованный. Я было вас, mesdames, — обратился он опять к дочерям, — хотел
попросить проэкзаменовать его, все-таки хорошо бы узнать, к чему он способен.
Они стали часто приходить ко мне и все
просили, чтоб я им рассказывал; мне кажется, что я хорошо рассказывал, потому что они очень любили меня слушать.
Ганя
попросил рассказать подробнее; князь рассказал. Ганя вновь насмешливо посмотрел на него.
— Ах, князь, мне крайняя надобность! — стал
просить Ганя. — Она, может быть, ответит… Поверьте, что я только в крайнем, в самом крайнем случае мог обратиться… С кем же мне послать?.. Это очень важно… Ужасно для меня важно…
Но у него душа грязная: он знает и не решается; он знает и все-таки гарантии
просит.
— Извините меня, напротив, мне тотчас же удалось передать вашу записку, в ту же минуту как вы дали, и точно так, как вы
просили. Она очутилась у меня опять, потому что Аглая Ивановна сейчас передала мне ее обратно.
Что если бы вы сделали это, не торгуясь с нею, разорвали бы всё сами, не
прося у ней вперед гарантии, то она, может быть, и стала бы вашим другом.
— Ну, да уж я довольно перенес чрез вас сегодня. Одним словом, я вас
прошу.
— Еще и то заметьте, Гаврила Ардалионович, чем же я был давеча связан, и почему я не мог упомянуть о портрете? Ведь вы меня не
просили.
— Я пришел вас предупредить: во-первых, мне денег взаймы не давать, потому что я непременно буду
просить.
— Ну, так увидите и услышите; да к тому же он даже у меня
просит денег взаймы! Avis au lecteur. [Предуведомление (фр.).] Прощайте. Разве можно жить с фамилией Фердыщенко? А?
— Князь, мамаша вас к себе
просит, — крикнул заглянувший в дверь Коля. Князь привстал было идти, но генерал положил правую ладонь на его плечо и дружески пригнул опять к дивану.
Об одном буду очень
просить: если мой муж как-нибудь обратится к вам по поводу уплаты за квартиру, то вы скажите ему, что отдали мне.
То есть отданное и Ардалиону Александровичу все равно для вас в счет бы пошло, но я единственно для аккуратности вас
прошу…
Если бы сказали, предупредили,
попросили, ведь есть же, наконец, язык человеческий!
Ну, конечно, ездил с раскаянием,
просил извинения, письмо написал, не приняли ни меня, ни письма, а с Епанчиным раздоры, исключение, изгнание!
— Папенька, я вас
прошу выйти на два слова, — дрожащим, измученным голосом проговорил Ганя, машинально схватив отца за плечо. Бесконечная ненависть кипела в его взгляде.
— Но, однако же! — вдруг и как-то не в меру, взрывом, возвысил голос Ганя, — во-первых,
прошу отсюда всех в залу, а потом позвольте узнать…
— Что сделала? Куда ты меня тащишь? Уж не прощения ли
просить у ней, за то, что она твою мать оскорбила и твой дом срамить приехала, низкий ты человек? — крикнула опять Варя, торжествуя и с вызовом смотря на брата.
— Ну, еще бы! Вам-то после… А знаете, я терпеть не могу этих разных мнений. Какой-нибудь сумасшедший, или дурак, или злодей в сумасшедшем виде даст пощечину, и вот уж человек на всю жизнь обесчещен, и смыть не может иначе как кровью, или чтоб у него там на коленках прощенья
просили. По-моему, это нелепо и деспотизм. На этом Лермонтова драма «Маскарад» основана, и — глупо, по-моему. То есть, я хочу сказать, ненатурально. Но ведь он ее почти в детстве писал.
—
Просил у вас отец денег? — спросил вдруг Ганя.
— А я вас именно хотел
попросить, не можете ли вы, как знакомый, ввести меня сегодня вечером к Настасье Филипповне? Мне это надо непременно сегодня же; у меня дело; но я совсем не знаю, как войти. Я был давеча представлен, но все-таки не приглашен: сегодня там званый вечер. Я, впрочем, готов перескочить через некоторые приличия, и пусть даже смеются надо мной, только бы войти как-нибудь.
— Я очень рад, что вас здесь встретил, Коля, — обратился к нему князь, — не можете ли вы мне помочь? — Мне непременно нужно быть у Настасьи Филипповны. Я
просил давеча Ардалиона Александровича, но он вот заснул. Проводите меня, потому я не знаю ни улиц, ни дороги. Адрес, впрочем, имею: у Большого театра, дом Мытовцовой.
Тогда Ганя сухо, сдержанно, но совершенно откровенно рассказал все, что давеча произошло, и как он уже ходил к князю
просить извинения.
— Не
просите прощения, — засмеялась Настасья Филипповна, — этим нарушится вся странность и оригинальность. А правду, стало быть, про вас говорят, что вы человек странный. Так вы, стало быть, меня за совершенство почитаете, да?
Мне вздумалось
попросить Марью Семеновну, дочку его, барышню, что-нибудь на фортепиано сыграть.
— Всех, всех впусти, Катя, не бойся, всех до одного, а то и без тебя войдут. Вон уж как шумят, точно давеча. Господа, вы, может быть, обижаетесь, — обратилась она к гостям, — что я такую компанию при вас принимаю? Я очень сожалею и прощения
прошу, но так надо, а мне очень, очень бы желалось, чтобы вы все согласились быть при этой развязке моими свидетелями, хотя, впрочем, как вам угодно…
Компания Рогожина была почти в том же самом составе, как и давеча утром; прибавился только какой-то беспутный старичишка, в свое время бывший редактором какой-то забулдыжной обличительной газетки и про которого шел анекдот, что он заложил и пропил свои вставные на золоте зубы, и один отставной подпоручик, решительный соперник и конкурент, по ремеслу и по назначению, утрешнему господину с кулаками и совершенно никому из рогожинцев не известный, но подобранный на улице, на солнечной стороне Невского проспекта, где он останавливал прохожих и слогом Марлинского
просил вспоможения, под коварным предлогом, что он сам «по пятнадцати целковых давал в свое время просителям».
— Значит, в самом деле княгиня! — прошептала она про себя как бы насмешливо и, взглянув нечаянно на Дарью Алексеевну, засмеялась. — Развязка неожиданная… я… не так ожидала… Да что же вы, господа, стоите, сделайте одолжение, садитесь, поздравьте меня с князем! Кто-то, кажется,
просил шампанского; Фердыщенко, сходите, прикажите. Катя, Паша, — увидала она вдруг в дверях своих девушек, — подите сюда, я замуж выхожу, слышали? За князя, у него полтора миллиона, он князь Мышкин и меня берет!
Он настойчиво
просил князя при первой возможности возвратить этот подарок обратно Настасье Филипповне.
Как ни невероятно, но генеральша на третий день после ссоры прислала ему с лакеем записку,
прося непременно пожаловать...
— Да перестань, пьяный ты человек! Верите ли, князь, теперь он вздумал адвокатством заниматься, по судебным искам ходить; в красноречие пустился и всё высоким слогом с детьми дома говорит. Пред мировыми судьями пять дней тому назад говорил. И кого же взялся защищать: не старуху, которая его умоляла,
просила, и которую подлец ростовщик ограбил, пятьсот рублей у ней, всё ее достояние, себе присвоил, а этого же самого ростовщика, Зайдлера какого-то, жида, за то, что пятьдесят рублей обещал ему дать…
Теперь я
прошу у него всего только пятнадцать рублей и обещаюсь, что никогда уже больше не буду
просить и сверх того в течение первых трех месяцев выплачу ему весь долг до последней копейки.
И усмехались, но на цифрах и на подобиях стали дрожать, и книгу
просили закрыть, и уйти, и награждение мне к Святой назначили, а на Фоминой богу душу отдали.