Неточные совпадения
—
Не могу
не предупредить вас, Аглая Ивановна, что всё это с его стороны одно шарлатанство, поверьте, — быстро ввернул вдруг генерал Иволгин, ждавший точно на иголочках и желавший изо всех сил как-нибудь начать разговор; он уселся рядом с Аглаей Ивановной, — конечно, дача
имеет свои права, — продолжал он, — и свои удовольствия, и прием такого необычайного интруса для толкования Апокалипсиса есть затея, как и другая, и даже затея замечательная по
уму, но я…
Если же вы
не захотите нас удовлетворить, то есть ответите: нет, то мы сейчас уходим, и дело прекращается; вам же в глаза говорим, при всех ваших свидетелях, что вы человек с
умом грубым и с развитием низким; что называться впредь человеком с честью и совестью вы
не смеете и
не имеете права, что это право вы слишком дешево хотите купить.
— Я хотел сказать… я хотел сказать, — затрепетал князь, — я хотел только изъяснить Аглае Ивановне…
иметь такую честь объяснить, что я вовсе
не имел намерения…
иметь честь просить ее руки… даже когда-нибудь… Я тут ни в чем
не виноват, ей-богу,
не виноват, Аглая Ивановна! Я никогда
не хотел, и никогда у меня в
уме не было, никогда
не захочу, вы сами увидите; будьте уверены! Тут какой-нибудь злой человек меня оклеветал пред вами! Будьте спокойны!
Всякая-то травка, всякая-то букашка, муравей, пчелка золотая, все-то до изумления знают путь свой,
не имея ума, тайну Божию свидетельствуют, беспрерывно совершают ее сами, и, вижу я, разгорелось сердце милого юноши.
Неточные совпадения
Имел он все, что надобно // Для счастья: и спокойствие, // И деньги, и почет, // Почет завидный, истинный, //
Не купленный ни деньгами, // Ни страхом: строгой правдою, //
Умом и добротой!
Стародум. Льстец есть тварь, которая
не только о других, ниже о себе хорошего мнения
не имеет. Все его стремление к тому, чтоб сперва ослепить
ум у человека, а потом делать из него, что ему надобно. Он ночной вор, который сперва свечу погасит, а потом красть станет.
Умного человека легко извинить можно, если он какого-нибудь качества
ума и
не имеет.
«Честолюбие? Серпуховской? Свет? Двор?» Ни на чем он
не мог остановиться. Всё это
имело смысл прежде, но теперь ничего этого уже
не было. Он встал с дивана, снял сюртук, выпустил ремень и, открыв мохнатую грудь, чтобы дышать свободнее, прошелся по комнате. «Так сходят с
ума, — повторил он, — и так стреляются… чтобы
не было стыдно», добавил он медленно.
Слово талант, под которым они разумели прирожденную, почти физическую способность, независимую от
ума и сердца, и которым они хотели назвать всё, что переживаемо было художником, особенно часто встречалось в их разговоре, так как оно им было необходимо, для того чтобы называть то, о чем они
не имели никакого понятия, но хотели говорить.