Неточные совпадения
Мать в
то время уж очень больна была и почти умирала; чрез два месяца она и в самом деле померла; она знала, что она умирает, но все-таки с дочерью помириться не подумала
до самой смерти, даже не говорила с ней ни слова, гнала спать в сени, даже почти не кормила.
Уж одно
то, что Настасья Филипповна жаловала в первый раз;
до сих пор она держала себя
до того надменно, что в разговорах с Ганей даже и желания не выражала познакомиться с его родными, а в самое последнее
время даже и не упоминала о них совсем, точно их и не было на свете.
Самолюбивый и тщеславный
до мнительности,
до ипохондрии; искавший во все эти два месяца хоть какой-нибудь точки, на которую мог бы опереться приличнее и выставить себя благороднее; чувствовавший, что еще новичок на избранной дороге и, пожалуй, не выдержит; с отчаяния решившийся наконец у себя дома, где был деспотом, на полную наглость, но не смевший решиться на это перед Настасьей Филипповной, сбивавшей его
до последней минуты с толку и безжалостно державшей над ним верх; «нетерпеливый нищий», по выражению самой Настасьи Филипповны, о чем ему уже было донесено; поклявшийся всеми клятвами больно наверстать ей всё это впоследствии, и в
то же
время ребячески мечтавший иногда про себя свести концы и примирить все противоположности, — он должен теперь испить еще эту ужасную чашу, и, главное, в такую минуту!
Впоследствии, когда Варя уже вышла замуж, Нина Александровна и Ганя переехали вместе с ней к Птицыну, в Измайловский полк; что же касается
до генерала Иволгина,
то с ним почти в
то же самое
время случилось одно совсем непредвиденное обстоятельство: его посадили в долговое отделение.
Но со
времени «случая с генералом», как выражался Коля, и вообще с самого замужества сестры, Коля почти совсем у них отбился от рук и
до того дошел, что в последнее
время даже редко являлся и ночевать в семью.
Дверь отворил сам Парфен Семеныч; увидев князя, он
до того побледнел и остолбенел на месте, что некоторое
время похож был на каменного истукана, смотря своим неподвижным и испуганным взглядом и скривив рот в какую-то в высшей степени недоумевающую улыбку, — точно в посещении князя он находил что-то невозможное и почти чудесное.
Дошел, наконец,
до того, что и не вставало, так что и обедали, и ужинали, и чай пили часов по пятнадцать в сутки лет тридцать сряду без малейшего перерыва, едва
время было скатерть переменить.
Епанчины узнали о болезни князя и о
том, что он в Павловске, только сейчас, от Коли,
до того же
времени генеральша была в тяжелом недоумении.
Князь заметил (а он замечал теперь всё быстро и жадно и даже, может, и
то, чего совсем не было), что штатское платье Евгения Павловича производило всеобщее и какое-то необыкновенно сильное удивление,
до того, что даже все остальные впечатления на
время забылись и изгладились.
Ни малейшей иронии, ни малейшей рефлексии не выражалось в лице его; напротив, полное, тупое упоение собственным правом и в
то же
время нечто доходившее
до странной и беспрерывной потребности быть и чувствовать себя постоянно обиженным.
— Если вы позволите,
то я попросил бы у князя чашку чаю… Я очень устал. Знаете что, Лизавета Прокофьевна, вы хотели, кажется, князя к себе вести чай пить; останьтесь-ка здесь, проведемте
время вместе, а князь наверно нам всем чаю даст. Простите, что я так распоряжаюсь… Но ведь я знаю вас, вы добрая, князь тоже… мы все
до комизма предобрые люди…
В числе присутствующих здесь были и такие, которые готовы были просидеть тут хоть
до утра, не вымолвив ни слова, например Варвара Ардалионовна, сидевшая весь вечер поодаль, молчавшая и всё
время слушавшая с необыкновенным любопытством, имевшая, может быть, на
то и свои причины.
Приступая к каждому рассказу, он уверял положительно, что кается и внутренно «полон слез», а между
тем рассказывал так, как будто гордился поступком, и в
то же
время до того иногда смешно, что он и князь хохотали наконец как сумасшедшие.
Смотря на дочерей своих, она мучилась подозрением, что беспрерывно чем-то вредит их карьере, что характер ее смешон, неприличен и невыносим, за что, разумеется, беспрерывно обвиняла своих же дочерей и Ивана Федоровича и по целым дням с ними ссорилась, любя их в
то же
время до самозабвения и чуть не
до страсти.
Тот месяц в провинции, когда он чуть не каждый день виделся с нею, произвел на него действие ужасное,
до того, что князь отгонял иногда даже воспоминания об этом еще недавнем
времени.
Хоть дело и не бесконечно важное, но я рассудил, что мне нужно кое в чем откровеннейшим образом объясниться с вами, и не пропуская
времени,
то есть
до отъезда.
Когда я пробовал разогнать этот мрак,
то она доходила
до таких страданий, что мое сердце никогда не заживет, пока я буду помнить об этом ужасном
времени.
— Оставим
до времени; к
тому же ведь нельзя и без благородства, с вашей-то стороны. Да, князь, вам нужно самому пальцем пощупать, чтоб опять не поверить, ха-ха! А очень вы меня презираете теперь, как вы думаете?
Нина Александровна, видя искренние слезы его, проговорила ему наконец безо всякого упрека и чуть ли даже не с лаской: «Ну, бог с вами, ну, не плачьте, ну, бог вас простит!» Лебедев был
до того поражен этими словами и тоном их, что во весь этот вечер не хотел уже и отходить от Нины Александровны (и во все следующие дни,
до самой смерти генерала, он почти с утра
до ночи проводил
время в их доме).
— Я не от вас ухожу, — продолжал он с беспрерывною одышкой и перхотой, — я, напротив, нашел нужным к вам прийти, и за делом… без чего не стал бы беспокоить. Я туда ухожу, и в этот раз, кажется, серьезно. Капут! Я не для сострадания, поверьте… я уж и лег сегодня, с десяти часов, чтоб уж совсем не вставать
до самого
того времени, да вот раздумал и встал еще раз, чтобы к вам идти… стало быть, надо.
Они расстались. Евгений Павлович ушел с убеждениями странными: и, по его мнению, выходило, что князь несколько не в своем уме. И что такое значит это лицо, которого он боится и которое так любит! И в
то же
время ведь он действительно, может быть, умрет без Аглаи, так что, может быть, Аглая никогда и не узнает, что он ее
до такой степени любит! Ха-ха! И как это любить двух? Двумя разными любвями какими-нибудь? Это интересно… бедный идиот! И что с ним будет теперь?
Неточные совпадения
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове
до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить
время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не
то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Потом свою вахлацкую, // Родную, хором грянули, // Протяжную, печальную, // Иных покамест нет. // Не диво ли? широкая // Сторонка Русь крещеная, // Народу в ней
тьма тём, // А ни в одной-то душеньке // Спокон веков
до нашего // Не загорелась песенка // Веселая и ясная, // Как вёдреный денек. // Не дивно ли? не страшно ли? // О
время,
время новое! // Ты тоже в песне скажешься, // Но как?.. Душа народная! // Воссмейся ж наконец!
Дела-то все недавние, // Я был в
то время старостой, // Случился тут — так слышал сам, // Как он честил помещиков, //
До слова помню всё: // «Корят жидов, что предали // Христа… а вы что сделали?
Они
тем легче могли успеть в своем намерении, что в это
время своеволие глуповцев дошло
до размеров неслыханных. Мало
того что они в один день сбросили с раската и утопили в реке целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.
Что касается
до внутреннего содержания «Летописца»,
то оно по преимуществу фантастическое и по местам даже почти невероятное в наше просвещенное
время.