Неточные совпадения
А так как люди гораздо умнее, чем обыкновенно думают про них их господа, то и камердинеру зашло в голову, что тут два
дела: или князь так, какой-нибудь потаскун и непременно пришел на бедность просить, или князь просто дурачок и амбиции не имеет, потому что умный князь и с амбицией не
стал бы в передней сидеть и с лакеем про свои
дела говорить, а
стало быть, и в том и в другом случае не пришлось бы за него отвечать?
— Своего положения? — подсказал Ганя затруднившемуся генералу. — Она понимает; вы на нее не сердитесь. Я, впрочем, тогда же намылил голову, чтобы в чужие
дела не совались. И, однако, до сих пор всё тем только у нас в доме и держится, что последнего слова еще не сказано, а гроза грянет. Если сегодня скажется последнее слово,
стало быть, и все скажется.
И однако же,
дело продолжало идти все еще ощупью. Взаимно и дружески, между Тоцким и генералом положено было до времени избегать всякого формального и безвозвратного шага. Даже родители всё еще не начинали говорить с дочерьми совершенно открыто; начинался как будто и диссонанс: генеральша Епанчина, мать семейства,
становилась почему-то недовольною, а это было очень важно. Тут было одно мешавшее всему обстоятельство, один мудреный и хлопотливый случай, из-за которого все
дело могло расстроиться безвозвратно.
— Значит, коль находят, что это не женское
дело, так тем самым хотят сказать (а
стало быть, оправдать), что это
дело мужское. Поздравляю за логику. И вы так же, конечно, думаете?
Тогда она сама, без позволения,
стала со стадом уходить на целый
день из дому.
В тот же
день все узнали, вся деревня; всё обрушилось опять на Мари: ее еще пуще
стали не любить.
Потом я
стал им говорить, говорил каждый
день, когда только мог.
Два
дня ухаживали за ней одни дети, забегая по очереди, но потом, когда в деревне прослышали, что Мари уже в самом
деле умирает, то к ней
стали ходить из деревни старухи сидеть и дежурить.
— Да ведь это лучше же, Ганя, тем более что, с одной стороны,
дело покончено, — пробормотал Птицын и, отойдя в сторону, сел у стола, вынул из кармана какую-то бумажку, исписанную карандашом, и
стал ее пристально рассматривать. Ганя стоял пасмурный и ждал с беспокойством семейной сцены. Пред князем он и не подумал извиниться.
— Представьте себе, господа, своим замечанием, что я не мог рассказать о моем воровстве так, чтобы
стало похоже на правду, Афанасий Иванович тончайшим образом намекает, что я и не мог в самом
деле украсть (потому что это вслух говорить неприлично), хотя, может быть, совершенно уверен сам про себя, что Фердыщенко и очень бы мог украсть!
Но к
делу, господа, к
делу, жеребьи собраны, да и вы, Афанасий Иванович, свой положили,
стало быть, никто не отказывается!
— Просто-запросто, как пришлось к
делу, так и стыдно
стало рассказывать, вот и хотите князя с собой же прицепить, благо он безответный, — отчеканила Дарья Алексеевна.
— Настасья Филипповна, полно, матушка, полно, голубушка, — не стерпела вдруг Дарья Алексеевна, — уж коли тебе так тяжело от них
стало, так что смотреть-то на них! И неужели ты с этаким отправиться хочешь, хоть и за сто бы тысяч! Правда, сто тысяч, ишь ведь! А ты сто тысяч-то возьми, а его прогони, вот как с ними надо делать; эх, я бы на твоем месте их всех… что в самом-то
деле!
Дело,
стало быть, представлялось еще втрое более сумасшедшим и необыкновенным, чем прежде.
Кой-кому, очень немногим интересующимся,
стало известно по каким-то слухам, что Настасья Филипповна на другой же
день после Екатерингофа бежала, исчезла, и что будто бы выследили наконец, что она отправилась в Москву; так что и в отъезде Рогожина в Москву
стали находить некоторое совпадение с этим слухом.
Конечно, странно, что такого рода известия могли так скоро доходить и узнаваться; всё происшедшее, например, у Настасьи Филипповны
стало известно в доме Епанчиных чуть не на другой же
день и даже в довольно точных подробностях.
«Видно из того, что она его каждый
день пригласила ходить к ней по утрам, от часу до двух, и тот каждый
день к ней таскается и до сих пор не надоел», — заключила генеральша, прибавив к тому, что чрез «старуху» князь в двух-трех домах хороших
стал принят.
— Полторы сутки ровно не спал, не ел, не пил, из комнаты ее не выходил, на коленки перед ней
становился: «Умру, говорю, не выйду, пока не простишь, а прикажешь вывести — утоплюсь; потому — что я без тебя теперь буду?» Точно сумасшедшая она была весь тот
день, то плакала, то убивать меня собиралась ножом, то ругалась надо мной.
Да постой, говорит, я тебе сама про это прочту!» Вскочила, принесла книгу: «Это стихи», говорит, и
стала мне в стихах читать о том, как этот император в эти три
дня заклинался отомстить тому папе: «Неужели, говорит, это тебе не нравится, Парфен Семенович?» — «Это всё верно, говорю, что ты прочла».
Матушка и прежде, вот уже два года, точно как бы не в полном рассудке сидит (больная она), а по смерти родителя и совсем как младенцем
стала, без разговору: сидит без ног и только всем, кого увидит, с места кланяется; кажись, не накорми ее, так она и три
дня не спохватится.
Скорей свадьбу!» Сама торопит,
день назначает, а
станет подходить время — испужается али мысли другие пойдут — бог знает, ведь ты видел же: плачет, смеется, в лихорадке бьется.
— Может быть, согласен, только я не помню, — продолжал князь Щ. — Одни над этим сюжетом смеялись, другие провозглашали, что ничего не может быть и выше, но чтоб изобразить «рыцаря бедного», во всяком случае надо было лицо;
стали перебирать лица всех знакомых, ни одно не пригодилось, на этом
дело и
стало; вот и всё; не понимаю, почему Николаю Ардалионовичу вздумалось всё это припомнить и вывести? Что смешно было прежде и кстати, то совсем неинтересно теперь.
— А я говорю А. Н. Б., и так хочу говорить, — с досадой перебила Аглая, — как бы то ни было, а ясное
дело, что этому бедному рыцарю уже всё равно
стало: кто бы ни была и что бы ни сделала его дама.
«
Стало быть, знает
дело!» — подумал князь.
Но обратимся лучше к
делу, господа, скажите, для чего напечатали вы эту
статью?
Он глуп и, сверх того, промышленник, я согласен, я это прямо ему и в глаза каждый
день говорю, но все-таки наполовину он был в своем праве: гласность есть законное право всякого, а
стало быть, и Бурдовского.
Между тем Гаврила Ардалионович, до сих пор державшийся в стороне и молчавший упорно, вышел по приглашению князя вперед,
стал подле него и спокойно и ясно принялся излагать отчет по порученному ему князем
делу. Все разговоры умолкли мгновенно. Все слушали с чрезвычайным любопытством, особенно вся компания Бурдовского.
Уверяю вас, что до вашей
статьи дойдет
дело в свою очередь, тогда вы и заявите ваше объяснение, а теперь будем лучше продолжать по порядку.
— Если можете, господин Бурдовский, — тихо и сладко остановил его Гаврила Ардалионович, — то останьтесь еще минут хоть на пять. По этому
делу обнаруживается еще несколько чрезвычайно важных фактов, особенно для вас, во всяком случае, весьма любопытных. По мнению моему, вам нельзя не познакомиться с ними, и самим вам, может быть, приятнее
станет, если
дело будет совершенно разъяснено…
— Да почти ничего дальше, — продолжал Евгений Павлович, — я только хотел заметить, что от этого
дело может прямо перескочить на право силы, то есть на право единичного кулака и личного захотения, как, впрочем, и очень часто кончалось на свете. Остановился же Прудон на праве силы. В американскую войну многие самые передовые либералы объявили себя в пользу плантаторов, в том смысле, что негры суть негры, ниже белого племени, а
стало быть, право силы за белыми…
— Ах, какой же вы, князь,
стали! Я вас просто не узнаю сегодня. Разве я мог предположить вас в таком
деле участником?.. Ну, да вы сегодня расстроены.
Кроме того, если это всё так и в самом
деле важно, то,
стало быть, у ней какая-то ужасная цель, какая же цель?
В каких подробностях состояло
дело — неизвестно, но только за Ганю (вообразите себе это!), и даже ужасно ссорятся,
стало быть, что-то важное.
— Вы напрасно слишком жалеете брата, — заметил ему князь, — если уж до того дошло
дело,
стало быть, Гаврила Ардалионович опасен в глазах Лизаветы Прокофьевны, а,
стало быть, известные надежды его утверждаются.
Иван Федорович спасался немедленно, а Лизавета Прокофьевна успокоивалась после своего разрыва. Разумеется, в тот же
день к вечеру она неминуемо
становилась необыкновенно внимательна, тиха, ласкова и почтительна к Ивану Федоровичу, к «грубому своему грубияну» Ивану Федоровичу, к доброму и милому, обожаемому своему Ивану Федоровичу, потому что она всю жизнь любила и даже влюблена была в своего Ивана Федоровича, о чем отлично знал и сам Иван Федорович и бесконечно уважал за это свою Лизавету Прокофьевну.
Все-таки
стала вдруг такая чудная девушка, — и как она хороша, боже, как она хороша,
день ото
дня лучше!
Каково же ей было, когда вдруг теперь, сквозь всю бестолочь смешных и неосновательных беспокойств, действительно
стало проглядывать нечто как будто и в самом
деле важное, нечто как будто и в самом
деле стоившее и тревог, и сомнений, и подозрений.
— Господь знает! Это ты, может, и ошибся… она мне, впрочем,
день сегодня назначила, как с музыки привел ее: через три недели, а может, и раньше, наверно, говорит, под венец пойдем; поклялась, образ сняла, поцеловала. За тобой,
стало быть, князь, теперь
дело, хе-хе!
— Слушай, Парфен, я вот сейчас пред тобой здесь ходил и вдруг
стал смеяться, чему — не знаю, а только причиной было, что я припомнил, что завтрашний
день —
день моего рождения как нарочно приходится.
Вы непременно
станете смотреть наконец на ваше
дело как на науку; она захватит в себя всю вашу жизнь и может наполнить всю жизнь.
Он упал наконец в самом
деле без чувств. Его унесли в кабинет князя, и Лебедев, совсем отрезвившийся, послал немедленно за доктором, а сам вместе с дочерью, сыном, Бурдовским и генералом остался у постели больного. Когда вынесли бесчувственного Ипполита, Келлер
стал среди комнаты и провозгласил во всеуслышание,
разделяя и отчеканивая каждое слово, в решительном вдохновении...
— Господа, если кто из вас еще раз, вслух, при мне, усомнится в том, что капсюль забыт нарочно, и
станет утверждать, что несчастный молодой человек играл только комедию, — то таковой из вас будет иметь
дело со мной.
—
Стало быть, я лгу? Это правда; я дала ему слово, третьего
дня, на этой самой скамейке.
Но всего тут ужаснее то, что она и сама, может быть, не знала того, что только мне хочет доказать это, а бежала потому, что ей непременно, внутренно хотелось сделать позорное
дело, чтобы самой себе сказать тут же: «Вот ты сделала новый позор,
стало быть, ты низкая тварь!» О, может быть, вы этого не поймете, Аглая!
— Право, мамаша, — уверял он еще наверху Нину Александровну, — право, лучше пусть выпьет. Вот уже три
дня как не прикасался; тоска,
стало быть. Право, лучше; я ему и в долговое носил…
Помню, они совещались уже несколько
дней; Даву приходил и утром, и вечером, часто даже спорили; наконец Наполеон как бы
стал соглашаться.
Коля с радостию согласился и дал слово, что доставит, но
стал немедленно приставать: «Что означает еж и подобный подарок?» Аглая отвечала ему, что не его
дело.
К тому же Белоконская и в самом
деле скоро уезжала; а так как ее протекция действительно много значила в свете и так как надеялись, что она к князю будет благосклонна, то родители и рассчитывали, что «свет» примет жениха Аглаи прямо из рук всемощной «старухи», а
стало быть, если и будет в этом что-нибудь странное, то под таким покровительством покажется гораздо менее странным.
Впрочем, он и в самом
деле почти не придавал никакого значения предстоящему событию; он был занят совершенно другим: Аглая с каждым часом
становилась всё капризнее и мрачнее — это его убивало.
А князь
стал, наконец, до того расстроен, что когда, часа два спустя, к нему прибежал посланный от Коли с известием о болезни отца, то в первую минуту он почти не мог понять, в чем
дело.