Неточные совпадения
— Даром деньги на франкировку письма истратили. Гм… по крайней мере простодушны и искренны, а сие похвально! Гм… генерала же Епанчина знаем-с, собственно потому, что человек общеизвестный; да и покойного господина Павлищева, который вас
в Швейцарии содержал, тоже знавали-с, если только это был Николай Андреевич Павлищев, потому что их два двоюродные брата.
Другой доселе
в Крыму, а Николай Андреевич, покойник, был человек почтенный и при связях, и четыре тысячи душ
в свое
время имели-с…
Во всяком случае, у него положено было еще прошлою весной,
в скором
времени, отлично и с достатком выдать Настасью Филипповну замуж за какого-нибудь благоразумного и порядочного господина, служащего
в другой губернии.
Скорей свадьбу!» Сама торопит, день назначает, а станет подходить
время — испужается али мысли
другие пойдут — бог знает, ведь ты видел же: плачет, смеется,
в лихорадке бьется.
— Матушка, — сказал Рогожин, поцеловав у нее руку, — вот мой большой
друг, князь Лев Николаевич Мышкин; мы с ним крестами поменялись; он мне за родного брата
в Москве одно
время был, много для меня сделал. Благослови его, матушка, как бы ты родного сына благословила. Постой, старушка, вот так, дай я сложу тебе руку…
Между тем его сын, родившийся уже
в законном браке, но возросший под
другою фамилией и совершенно усыновленный благородным характером мужа его матери, тем не менее
в свое
время умершим, остался совершенно при одних своих средствах и с болезненною, страдающею, без ног, матерью
в одной из отдаленных губерний; сам же
в столице добывал деньги ежедневным благородным трудом от купеческих уроков и тем содержал себя сначала
в гимназии, а потом слушателем полезных ему лекций, имея
в виду дальнейшую цель.
Он говорил одно, но так, как будто бы этими самыми словами хотел сказать совсем
другое. Говорил с оттенком насмешки и
в то же
время волновался несоразмерно, мнительно оглядывался, видимо путался и терялся на каждом слове, так что всё это, вместе с его чахоточным видом и с странным, сверкающим и как будто исступленным взглядом, невольно продолжало привлекать к нему внимание.
Но слишком, слишком много собралось
в это утро и
других неразрешимых обстоятельств, и всё к одному
времени, и всё требовало разрешения немедленно, так что князь был очень грустен.
«Ба! — остановился он вдруг, озаренный
другою идеей, — давеча она сошла на террасу, когда я сидел
в углу, и ужасно удивилась, найдя меня там, и — так смеялась… о чае заговорила; а ведь у ней
в это
время уже была эта бумажка
в руках, стало быть, она непременно знала, что я сижу на террасе, так зачем же она удивилась?
И, во-первых, по моему мнению, младенец слишком мал, то есть не крупен, так что за известное
время светских младенцев потребовалось бы втрое, впятеро большая цифра, нежели духовных, так что и грех, если и уменьшался с одной стороны, то
в конце концов увеличивался с
другой, не качеством, так количеством.
В последнее
время и он меня мучил: всё это было натурально, люди и созданы, чтобы
друг друга мучить.
— Нет, покамест одно только рассуждение, следующее: вот мне остается теперь месяца два-три жить, может, четыре; но, например, когда будет оставаться всего только два месяца, и если б я страшно захотел сделать одно доброе дело, которое бы потребовало работы, беготни и хлопот, вот вроде дела нашего доктора, то
в таком случае я ведь должен бы был отказаться от этого дела за недостатком остающегося мне
времени и приискивать
другое «доброе дело», помельче, и которое
в моих средствах (если уж так будет разбирать меня на добрые дела).
Один из ваших убийц
в ваших глазах обратился
в женщину, а из женщины
в маленького, хитрого, гадкого карлика, — и вы всё это допустили тотчас же, как совершившийся факт, почти без малейшего недоумения, и именно
в то самое
время, когда, с
другой стороны, ваш разум был
в сильнейшем напряжении, выказывал чрезвычайную силу, хитрость, догадку, логику?
Если бы князь не был
в то
время слишком отвлечен и занят
другими важными для него впечатлениями, то он мог бы скоро заметить, что и
в следовавшие затем два дня Лебедев не только не представил ему никаких разъяснений, но даже, напротив, как бы сам избегал почему-то встречи с ним.
На столе лежали книги; он взял одну, продолжая говорить, заглянул
в развернутую страницу, тотчас же опять сложил и положил на стол, схватил
другую книгу, которую уже не развертывал, а продержал всё остальное
время в правой руке, беспрерывно махая ею по воздуху.
С
другой стороны, и князь, хотя и совершенно был прав, уверяя Лебедева, что ничего не может сообщить ему и что с ним ровно ничего не случилось особенного, тоже, может быть, ошибался. Действительно, со всеми произошло как бы нечто очень странное: ничего не случилось и как будто
в то же
время и очень много случилось. Последнее-то и угадала Варвара Ардалионовна своим верным женским инстинктом.
А если, может быть, и хорошо (что тоже возможно), то чем же опять хорошо?» Сам отец семейства, Иван Федорович, был, разумеется, прежде всего удивлен, но потом вдруг сделал признание, что ведь, «ей-богу, и ему что-то
в этом же роде всё это
время мерещилось, нет-нет и вдруг как будто и померещится!» Он тотчас же умолк под грозным взглядом своей супруги, но умолк он утром, а вечером, наедине с супругой, и принужденный опять говорить, вдруг и как бы с особенною бодростью выразил несколько неожиданных мыслей: «Ведь
в сущности что ж?..» (Умолчание.) «Конечно, всё это очень странно, если только правда, и что он не спорит, но…» (Опять умолчание.) «А с
другой стороны, если глядеть на вещи прямо, то князь, ведь, ей-богу, чудеснейший парень, и… и, и — ну, наконец, имя же, родовое наше имя, всё это будет иметь вид, так сказать, поддержки родового имени, находящегося
в унижении,
в глазах света, то есть, смотря с этой точки зрения, то есть, потому… конечно, свет; свет есть свет; но всё же и князь не без состояния, хотя бы только даже и некоторого.
Радостное настроение семейства продолжалось недолго. На
другой же день Аглая опять поссорилась с князем, и так продолжалось беспрерывно, во все следующие дни. По целым часам она поднимала князя на смех и обращала его чуть не
в шута. Правда, они просиживали иногда по часу и по два
в их домашнем садике,
в беседке, но заметили, что
в это
время князь почти всегда читает Аглае газеты или какую-нибудь книгу.
Самое тонкое, хитрое и
в то же
время правдоподобное толкование оставалось за несколькими серьезными сплетниками, из того слоя разумных людей, которые всегда,
в каждом обществе, спешат прежде всего уяснить
другим событие,
в чем находят свое призвание, а нередко и утешение.
Они рассказали ему, что играла Настасья Филипповна каждый вечер с Рогожиным
в дураки,
в преферанс,
в мельники,
в вист,
в свои козыри, — во все игры, и что карты завелись только
в самое последнее
время, по переезде из Павловска
в Петербург, потому что Настасья Филипповна всё жаловалась, что скучно и что Рогожин сидит целые вечера, молчит и говорить ни о чем не умеет, и часто плакала; и вдруг на
другой вечер Рогожин вынимает из кармана карты; тут Настасья Филипповна рассмеялась, и стали играть.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же
время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это
время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Хлестаков (провожая).Нет, ничего. Это все очень смешно, что вы говорили. Пожалуйста, и
в другое тоже
время… Я это очень люблю. (Возвращается и, отворивши дверь, кричит вслед ему.)Эй вы! как вас? я все позабываю, как ваше имя и отчество.
Главное препятствие для его бессрочности представлял, конечно, недостаток продовольствия, как прямое следствие господствовавшего
в то
время аскетизма; но, с
другой стороны, история Глупова примерами совершенно положительными удостоверяет нас, что продовольствие совсем не столь необходимо для счастия народов, как это кажется с первого взгляда.
Но
в то же
время выискались и
другие, которые ничего обидного
в словах князя не видели.
Претерпеть Бородавкина для того, чтоб познать пользу употребления некоторых злаков; претерпеть Урус-Кугуш-Кильдибаева для того, чтобы ознакомиться с настоящею отвагою, — как хотите, а такой удел не может быть назван ни истинно нормальным, ни особенно лестным, хотя, с
другой стороны, и нельзя отрицать, что некоторые злаки действительно полезны, да и отвага, употребленная
в свое
время и
в своем месте, тоже не вредит.