Неточные совпадения
— В
том, что Настасья Филипповна непременно пойдет за вас и что всё это уже кончено, а во-вторых, если бы даже и
вышла, что семьдесят пять тысяч вам так и достанутся прямо в карман. Впрочем, я, конечно, тут многого не знаю.
Если бы даже и можно было каким-нибудь образом, уловив случай, сказать Настасье Филипповне: «Не
выходите за этого человека и не губите себя, он вас не любит, а любит ваши деньги, он мне сам это говорил, и мне говорила Аглая Епанчина, а я пришел вам пересказать», —
то вряд ли это
вышло бы правильно
во всех отношениях.
— «А о чем же ты теперь думаешь?» — «А вот встанешь с места, пройдешь мимо, а я на тебя гляжу и за тобою слежу; прошумит твое платье, а у меня сердце падает, а
выйдешь из комнаты, я о каждом твоем словечке вспоминаю, и каким голосом и что сказала; а ночь всю эту ни о чем и не думал, всё слушал, как ты
во сне дышала, да как раза два шевельнулась…» — «Да ты, — засмеялась она, — пожалуй, и о
том, что меня избил, не думаешь и не помнишь?» — «Может, говорю, и думаю, не знаю».
— Во-первых, милый князь, на меня не сердись, и если было что с моей стороны — позабудь. Я бы сам еще вчера к тебе зашел, но не знал, как на этот счет Лизавета Прокофьевна… Дома у меня… просто ад, загадочный сфинкс поселился, а я хожу, ничего не понимаю. А что до тебя,
то, по-моему, ты меньше всех нас виноват, хотя, конечно, чрез тебя много
вышло. Видишь, князь, быть филантропом приятно, но не очень. Сам, может, уже вкусил плоды. Я, конечно, люблю доброту и уважаю Лизавету Прокофьевну, но…
Но согласись, милый друг, согласись сам, какова вдруг загадка и какова досада слышать, когда вдруг этот хладнокровный бесенок (потому что она стояла пред матерью с видом глубочайшего презрения ко всем нашим вопросам, а к моим преимущественно, потому что я, черт возьми, сглупил, вздумал было строгость показать, так как я глава семейства, — ну, и сглупил), этот хладнокровный бесенок так вдруг и объявляет с усмешкой, что эта «помешанная» (так она выразилась, и мне странно, что она в одно слово с тобой: «Разве вы не могли, говорит, до сих пор догадаться»), что эта помешанная «забрала себе в голову
во что бы
то ни стало меня замуж за князя Льва Николаича выдать, а для
того Евгения Павлыча из дому от нас выживает…»; только и сказала; никакого больше объяснения не дала, хохочет себе, а мы рот разинули, хлопнула дверью и
вышла.
Когда же, например, самая сущность некоторых ординарных лиц именно заключается в их всегдашней и неизменной ординарности, или, что еще лучше, когда, несмотря на все чрезвычайные усилия этих лиц
выйти во что бы ни стало из колеи обыкновенности и рутины, они все-таки кончают
тем, что остаются неизменно и вечно одною только рутиной, тогда такие лица получают даже некоторую своего рода и типичность, — как ординарность, которая ни за что не хочет остаться
тем, что она есть, и
во что бы
то ни стало хочет стать оригинальною и самостоятельною, не имея ни малейших средств к самостоятельности.
По некоторым промелькнувшим словечкам он даже мог догадаться, что красавица немка, недели две
тому назад, рассорилась с Настасьей Филипповной, так что
во все эти дни о ней ничего не слыхала, и всеми силами давала теперь знать, что и не интересуется слышать, «хотя бы она за всех князей в мире
вышла».
Неточные совпадения
Что из него должен
во всяком случае образоваться законодатель, — в этом никто не сомневался; вопрос заключался только в
том, какого сорта
выйдет этот законодатель,
то есть напомнит ли он собой глубокомыслие и административную прозорливость Ликурга или просто будет тверд, как Дракон.
Однако ж она согласилась, и они удалились в один из
тех очаровательных приютов, которые со времен Микаладзе устраивались для градоначальников
во всех мало-мальски порядочных домах города Глупова. Что происходило между ними — это для всех осталось тайною; но он
вышел из приюта расстроенный и с заплаканными глазами. Внутреннее слово подействовало так сильно, что он даже не удостоил танцующих взглядом и прямо отправился домой.
— То-то и ужасно в этом роде горя, что нельзя, как
во всяком другом — в потере, в смерти, нести крест, а тут нужно действовать, — сказал он, как будто угадывая ее мысль. — Нужно
выйти из
того унизительного положения, в которой вы поставлены; нельзя жить втроем.
В середине его работы на него находили минуты,
во время которых он забывал
то, что делал, ему становилось легко, и в эти же самые минуты ряд его
выходил почти так же ровен и хорош, как и у Тита.
Какие-то бродяги пропустили между ними слухи, что наступает такое время, что мужики должны <быть> помещики и нарядиться
во фраки, а помещики нарядятся в армяки и будут мужики, — и целая волость, не размысля
того, что слишком много
выйдет тогда помещиков и капитан-исправников, отказалась платить всякую подать.