Неточные совпадения
Замуж они не торопились; известным
кругом общества хотя и дорожили, но
все же не очень.
Мне кажется, он, наверно, думал дорогой: «Еще долго, еще жить три улицы остается; вот эту проеду, потом еще та останется, потом еще та, где булочник направо… еще когда-то доедем до булочника!»
Кругом народ, крик, шум, десять тысяч лиц, десять тысяч глаз, —
все это надо перенести, а главное, мысль: «Вот их десять тысяч, а их никого не казнят, а меня-то казнят!» Ну, вот это
все предварительно.
Вот этот дом, да еще три дома на Невском и два в Морской — вот
весь теперешний
круг моего знакомства, то есть собственно моего личного знакомства.
Когда-то имела детей, мужа, семейство, родных,
всё это
кругом нее, так сказать, кипело,
все эти, так сказать, улыбки, и вдруг — полный пас,
всё в трубу вылетело, осталась одна как… муха какая-нибудь, носящая на себе от века проклятие.
Что же касается мужчин, то Птицын, например, был приятель с Рогожиным, Фердыщенко был как рыба в воде; Ганечка
всё еще в себя прийти не мог, но хоть смутно, а неудержимо сам ощущал горячечную потребность достоять до конца у своего позорного столба; старичок учитель, мало понимавший в чем дело, чуть не плакал и буквально дрожал от страха, заметив какую-то необыкновенную тревогу
кругом и в Настасье Филипповне, которую обожал, как свою внучку; но он скорее бы умер, чем ее в такую минуту покинул.
— Господи, господи! — раздавалось
кругом.
Все затеснились вокруг камина,
все лезли смотреть,
все восклицали… Иные даже вскочили на стулья, чтобы смотреть через головы. Дарья Алексеевна выскочила в другую комнату и в страхе шепталась о чем-то с Катей и с Пашей. Красавица немка убежала.
Ему вдруг пришлось сознательно поймать себя на одном занятии, уже давно продолжавшемся, но которого он
всё не замечал до самой этой минуты: вот уже несколько часов, еще даже в «Весах», кажется, даже и до «Весов», он нет-нет и вдруг начинал как бы искать чего-то
кругом себя.
Но только что он заметил в себе это болезненное и до сих пор совершенно бессознательное движение, так давно уже овладевшее им, как вдруг мелькнуло пред ним и другое воспоминание, чрезвычайно заинтересовавшее его: ему вспомнилось, что в ту минуту, когда он заметил, что
всё ищет чего-то
кругом себя, он стоял на тротуаре у окна одной лавки и с большим любопытством разглядывал товар, выставленный в окне.
Он прилеплялся воспоминаниями и умом к каждому внешнему предмету, и ему это нравилось: ему
всё хотелось что-то забыть, настоящее, насущное, но при первом взгляде
кругом себя он тотчас же опять узнавал свою мрачную мысль, мысль, от которой ему так хотелось отвязаться.
Он разом вспомнил и давешний Павловский воксал, и давешний Николаевский воксал, и вопрос Рогожину прямо в лицо о глазах, и крест Рогожина, который теперь на нем, и благословение его матери, к которой он же его сам привел, и последнее судорожное объятие, последнее отречение Рогожина, давеча, на лестнице, — и после этого
всего поймать себя на беспрерывном искании чего-то
кругом себя, и эта лавка, и этот предмет… что за низость!
Он был рад
всем, кого видел
кругом себя в эти три дня, рад Коле, почти от него не отходившему, рад
всему семейству Лебедева (без племянника, куда-то исчезнувшего), рад самому Лебедеву; даже с удовольствием принял посетившего его еще в городе генерала Иволгина.
Он умер бы, кажется, если бы кто-нибудь узнал, что у него такая мысль на уме, и в ту минуту, как вошли его новые гости, он искренно готов был считать себя, из
всех, которые были
кругом его, последним из последних в нравственном отношении.
Вот!.. — залепетал вдруг снова Бурдовский, дико и опасливо осматриваясь
кругом и тем более горячась, чем больше не доверял и дичился, — вы не имеете права! — и, проговорив это, резко остановился, точно оборвал, и безмолвно выпучив близорукие, чрезвычайно выпуклые с красными толстыми жилками глаза, вопросительно уставился на князя, наклонившись вперед
всем своим корпусом.
— Пора, — озабоченно и чуть не с испугом поднялся вдруг Ипполит, в замешательстве смотря
кругом, — я вас задержал; я хотел вам
всё сказать… я думал, что
все… в последний раз… это была фантазия…
Теперь же становилось ясно: князь Щ., конечно, толковал событие ошибочно, но
всё же бродил
кругом истины, все-таки понял же тут — интригу.
— Небось он бы сам пришел, да на груди твоей признался в слезах! Эх ты, простофиля, простофиля! Все-то тебя обманывают, как… как… И не стыдно тебе ему доверяться? Неужели ты не видишь, что он тебя
кругом облапошил?
Он как бы ждал ответа и решения, озираясь
кругом.
Все стояли в тяжелом недоумении от этой неожиданной, болезненной и, казалось бы, во всяком случае беспричинной выходки. Но эта выходка подала повод к странному эпизоду.
Князь выслушал, казалось, в удивлении, что к нему обратились, сообразил, хотя, может быть, и не совсем понял, не ответил, но, видя, что она и
все смеются, вдруг раздвинул рот и начал смеяться и сам. Смех
кругом усилился; офицер, должно быть, человек смешливый, просто прыснул со смеху. Аглая вдруг гневно прошептала про себя...
Оставшись один на перекрестке, князь осмотрелся
кругом, быстро перешел через улицу, близко подошел к освещенному окну одной дачи, развернул маленькую бумажку, которую крепко сжимал в правой руке во
всё время разговора с Иваном Федоровичем, и прочел, ловя слабый луч света...
Ипполит, под конец диссертации Лебедева вдруг заснувший на диване, теперь вдруг проснулся, точно кто его толкнул в бок, вздрогнул, приподнялся, осмотрелся
кругом и побледнел; в каком-то даже испуге озирался он
кругом; но почти ужас выразился в его лице, когда он
всё припомнил и сообразил...
— Что тут такое? Что с ним опять приключилось? — спрашивали
кругом.
Все подходили, иные еще закусывая; пакет с красною печатью
всех притягивал, точно магнит.
Ипполита подхватили, подставили стул, усадили его, и
все столпились
кругом,
все кричали,
все спрашивали.
Всё время, когда я была у них в доме, мне
всё казалось, что где-нибудь, под половицей, еще отцом его, может быть, спрятан мертвый и накрыт клеенкой, как и тот московский, и также обставлен
кругом стклянками со ждановскою жидкостью, я даже показала бы вам угол.
Кроме Белоконской и «старичка сановника», в самом деле важного лица, кроме его супруги, тут был, во-первых, один очень солидный военный генерал, барон или граф, с немецким именем, — человек чрезвычайной молчаливости, с репутацией удивительного знания правительственных дел и чуть ли даже не с репутацией учености, — один из тех олимпийцев-администраторов, которые знают
всё, «кроме разве самой России», человек, говорящий в пять лет по одному «замечательному по глубине своей» изречению, но, впрочем, такому, которое непременно входит в поговорку и о котором узнается даже в самом чрезвычайном
кругу; один из тех начальствующих чиновников, которые обыкновенно после чрезвычайно продолжительной (даже до странности) службы, умирают в больших чинах, на прекрасных местах и с большими деньгами, хотя и без больших подвигов и даже с некоторою враждебностью к подвигам.
— Но позвольте же, позвольте же, — забеспокоился ужасно Иван Петрович, озираясь
кругом и даже начиная трусить, —
все ваши мысли, конечно, похвальны и полны патриотизма, но
всё это в высшей степени преувеличено и… даже лучше об этом оставить…
Он долго как бы не понимал суматохи, кипевшей
кругом него, то есть понимал совершенно и
всё видел, но стоял как бы особенным человеком, ни в чем не принимавшим участия и который, как невидимка в сказке, пробрался в комнату и наблюдает посторонних, но интересных ему людей.
Ипполит вышел. Князю не для чего было просить кого-нибудь шпионить, если бы даже он был и способен на это. Приказание ему Аглаи сидеть дома теперь почти объяснялось: может быть, она хотела за ним зайти. Правда, может быть, она именно не хотела, чтоб он туда попал, а потому и велела ему дома сидеть… Могло быть и это. Голова его кружилась;
вся комната ходила
кругом. Он лег на диван и закрыл глаза.