Относился он ко мне вполне деспотически, чрезвычайно мало говорил со мной, а если случалось ему на меня взглядывать,
то смотрел твердым, величаво самоуверенным и постоянно насмешливым взглядом, приводившим меня иногда в бешенство.
Неточные совпадения
Смотришь, — предмет улетучивается, резоны испаряются, виновник не отыскивается, обида становится не обидой, а фатумом, чем-то вроде зубной боли, в которой никто не виноват, а, следовательно, остается опять-таки
тот же самый выход —
то есть стену побольнее прибить.
Не
смотрите на
то, что я давеча сам хрустальное здание отверг, единственно по
той причине, что его нельзя будет языком подразнить.
Ни
тот, ни другой не воображали, что
смотрят на них с омерзением; да если б и воображали, так им было бы все равно, только бы не начальство взирать изволило.
Дико и насмешливо
смотрели они на это, но нравственно подчинялись,
тем более что даже учителя обращали на меня внимание по этому поводу.
—
То и па-а-анудило, что захотелось оставить прежнюю службу, — протянул я втрое больше, уже почти не владея собою. Ферфичкин фыркнул. Симонов иронически
посмотрел на меня; Трудолюбов остановился есть и стал меня рассматривать с любопытством.
Я было даже заплакал, хотя совершенно точно знал в это же самое мгновение, что все это из Сильвио и из «Маскарада» Лермонтова. И вдруг мне стало ужасно стыдно, до
того стыдно, что я остановил лошадь, вылез из саней и стал в снег среди улицы. Ванька с изумлением и вздыхая
смотрел на меня.
Уйдет он куда, — я знал одну, — не стерпит, да в самую ночь и выскочит, да и бежит потихоньку
смотреть: не там ли, не в
том ли доме, не с
той ли?
А будь ты в другом месте, живи, как добрые люди живут, так я, может быть, не
то что волочился б за тобой, а просто влюбился б в тебя, рад бы взгляду был твоему, не
то что слову; у ворот бы тебя подстерегал, на коленках бы перед тобой выстаивал; как на невесту б свою на тебя
смотрел, да еще за честь почитал.
Может быть, такая же, как ты, была, гордая, обидчивая, на других не похожая, королевной
смотрела и сама знала, что целое счастье
того ожидает, кто бы ее полюбил и кого бы она полюбила.
Так
смотрят дети на
тех, кого очень любят и у кого чего-нибудь просят.
Я остановился у стола возле стула, на котором она сидела, и бессмысленно
смотрел перед собой. Прошло с минуту, вдруг я весь вздрогнул: прямо перед собой, на столе, я увидал… одним словом, я увидал смятую синюю пятирублевую бумажку,
ту самую, которую минуту назад зажал в ее руке. Это была
та бумажка; другой и быть не могло; другой и в доме не было. Она, стало быть, успела выбросить ее из руки на стол в
ту минуту, когда я отскочил в другой угол.
Осип. Да, хорошее. Вот уж на что я, крепостной человек, но и
то смотрит, чтобы и мне было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а
то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
И долго, будто сквозь тумана, // Она глядела им вослед… // И вот одна, одна Татьяна! // Увы! подруга стольких лет, // Ее голубка молодая, // Ее наперсница родная, // Судьбою вдаль занесена, // С ней навсегда разлучена. // Как тень она без цели бродит, //
То смотрит в опустелый сад… // Нигде, ни в чем ей нет отрад, // И облегченья не находит // Она подавленным слезам, // И сердце рвется пополам.
А в маленькой задней комнатке, на большом сундуке, сидела, в голубой душегрейке [Женская теплая кофта, обычно без рукавов, со сборками по талии.] и с наброшенным белым платком на темных волосах, молодая женщина, Фенечка, и то прислушивалась, то дремала,
то посматривала на растворенную дверь, из-за которой виднелась детская кроватка и слышалось ровное дыхание спящего ребенка.
А когда все это неистовое притихло, во двор вошел щеголеватый помощник полицейского пристава, сопровождаемый бритым человеком в темных очках, вошел, спросил у Клима документы, передал их в руку человека в очках,
тот посмотрел на бумаги и, кивнув головой в сторону ворот, сухо сказал:
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)А вот
посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Он не
посмотрел бы на
то, что ты чиновник, а, поднявши рубашонку, таких бы засыпал тебе, что дня б четыре ты почесывался.
Марья Антоновна. Право, маменька, все
смотрел. И как начал говорить о литературе,
то взглянул на меня, и потом, когда рассказывал, как играл в вист с посланниками, и тогда
посмотрел на меня.
Артемий Филиппович.
Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и
того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь
смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было… понимаешь? не
то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару… Ну, ступай с богом!