Наконец жестокий Галушкинский усилил скорбь мою, дав слезам моим превратный, обидный для меня толк. Он, уходя, сказал:"Утешительно видеть в вашице благородный гонор, заставляющий вас так
страдать от стыда; но говорю вам, домине Трушко, что если и завтра не будете знать урока, то и завтра не возьму вас в класс". С сими словами он вышел с братьями моими.
Иван. Вероятно, врёшь. А завтра тебя, как болвана, оставят без обеда в классе, и отец будет
страдать от стыда. Меня удивляет, как вы живёте, — никто ничего не делает.
Неточные совпадения
— Граждане, товарищи, хорошие люди! Мы требуем справедливости к нам — мы должны быть справедливы друг ко другу, пусть все знают, что мы понимаем высокую цену того, что нам нужно, и что справедливость для нас не пустое слово, как для наших хозяев. Вот человек, который оклеветал женщину, оскорбил товарища, разрушил одну семью и внес горе в другую, заставив свою жену
страдать от ревности и
стыда. Мы должны отнестись к нему строго. Что вы предлагаете?
— Проклятое племя! Ну долго ли мой отец был крепостным, а я всю жизнь, того-этого, послушанием
страдаю. Ты вон давеча на меня крикнул, а я сейчас же за револьвером —
от послушания, того-этого, оттого, что иначе возразить не умею,
от стыда! Эх, Саша, много еще ты молиться должен, пока свой грех замолишь.
Людмила (читает). «Маменька, не ждите меня, я заигрался. Со мной неприятный случай — я проигрываю; я связался играть с игроком, который гораздо сильнее меня. Он, как кажется, порядочный человек, ему нужно отдать деньги, а у меня денег нет; поэтому я не могу прекратить игры и все больше затягиваюсь. Если хотите спасти меня
от стыда и оскорблений, пришлите мне с посланным тридцать рублей. Кабы вы знали, как я
страдаю из-за такой ничтожной суммы!»
Другие женщины, — говорила ей покойная совесть, — в ее положении наверное бы не устояли и закружились вихрем, а она едва не сгорела со
стыда,
страдала и теперь бежит
от опасности, которой, быть может, и нет!
Лаилиэ
страдает не столько
от голода и раны, сколько
от стыда и бессильной злобы. Он чувствует себя бессильным отплатить врагу за все зло, которое он терпит. Одно, что он может, это то, чтобы не доставить своим врагам радости видеть его страдания, и он твердо решил мужественно, без ропота, переносить все то, что с ним будет.