— Да ничего, не согреюсь только, измок, — сказал Крыльцов, поспешно пряча руку в
рукав полушубка. — И здесь собачий холод. Вон окна разбиты. — Он указал на разбитые в двух местах стекла за железными решетками. — Что вы, отчего не были?
«Перепились, свиньи», — подумал Помада, надев докторовы медвежьи сапоги, вздел на
рукава полушубок и пошел отпирать двери холодных сеней.
Резцов глубже засовывал руки в
рукава полушубка. Впереди люнета смутно шевелился сухой, несрезанный каолян, слышался шорох его листьев. Отчего они шуршат? И повсюду что-то чернело, осторожно шевелилось и старалось спрятаться в тишину. Вдруг, беззаботно к этой тишине, злобно и хрипло огрызнулась во мраке собака; другая, молоденькая, жалобно завизжала. Там, в каоляне, они гложут неубранные трупы. И опять стало тихо.
Исхудалый и бледный, с поджатыми под себя ногами в валенках, он, сгорбившись и дрожа, сидел в дальнем углу нар и, засунув руки в
рукава полушубка, лихорадочными глазами смотрел на Нехлюдова.
Неточные совпадения
За оградой явилась необыкновенной плотности толпа людей, в центре первого ряда шагал с красным знаменем в руках высокий, широкоплечий, черноусый, в
полушубке без шапки, с надорванным
рукавом на правом плече.
Он кое-как, поспешая, натягивает рубаху, не попадая в
рукава, кое-как завертывает штаны, портянки, надевает сапоги, ищет шарф, шапку, подхватывает в охапку
полушубок, и его выводят в залу, отгораживая его скамьей.
Только Болдоха исподлобья смотрит будто на пол и невозмутимо подкатывает внутрь длинные
рукава рваного
полушубка.
Не успел показаться круп ее белого коня, как из-за него, словно воробьи из гнезда, выпорхнули на разношерстных пахотных лошадках целым конным отрядом до полутора десятка баб, кто в
полушубке навыворот, кто в зипуне наопашь, иные зашароварившись ногами в
рукава, другие сидя на одном коне по двое, и у всякой в руке или звонкий цеп с дубиной, или тяжелые, трезубые навозные вилы.
Спустя с плеча левый
рукав овчинного
полушубка, обшитого у иных котиком, молодые бабы, большей частью, опирались на плечо своих подруг и лукаво пускали на проезжих стрелы своих карих или серых глаз.