Неточные совпадения
«Сколько тысяч еще таких дней впереди, — думал я, — все таких же, все одних и тех же!» Молча, уже в сумерки, скитался я один за казармами, вдоль забора и вдруг увидал нашего
Шарика, бегущего прямо ко мне.
Шарик был наша острожная собака, так, как бывают ротные, батарейные и эскадронные собаки.
«Так вот друг, которого мне посылает судьба!» — подумал я, и каждый раз, когда потом, в это первое тяжелое и угрюмое время, я возвращался с работы, то прежде всего, не входя еще никуда, я спешил за казармы, со скачущим передо мной и визжащим от радости
Шариком, обхватывал его голову и целовал, целовал ее, и какое-то сладкое, а вместе с тем и мучительно горькое чувство щемило мне сердце.
И помню, мне даже приятно было думать, как будто хвалясь перед собой своей же мукой, что вот на всем свете только и осталось теперь для меня одно существо, меня любящее, ко мне привязанное, мой друг, мой единственный друг — моя верная собака
Шарик.
В качестве постоянной острожной собаки жил у нас, как уже и сказано было мною прежде,
Шарик, умная и добрая собака, с которой я был в постоянной дружбе.
Но так как уж собака вообще у всего простонародья считается животным нечистым, на которое и внимания не следует обращать, то и на
Шарика у нас почти никто не обращал внимания.
Точно так же она перекувыркивалась и перед
Шариком и перед всякой другой собакой, когда выбегала по своим делам за острог.
Шарик тотчас же принял Культяпку под свое покровительство и спал с ним вместе.
Характера он был пылкого и восторженного, как и всякий щенок, который от радости, что видит хозяина, обыкновенно навизжит, накричит, полезет лизать в самое лицо и тут же перед вами готов не удержать и всех остальных чувств своих: «Был бы только виден восторг, а приличия ничего не значат!» Бывало, где бы я ни был, но по крику: «Культяпка!» — он вдруг являлся из-за какого-нибудь угла, как из-под земли, и с визгливым восторгом летел ко мне, катясь, как
шарик, и перекувыркиваясь дорогою.
Шарик кидался на него с яростию, но, видимо, боялся подступить ближе, что очень потешало арестантов.
«Зверь! — говорили они, — не дается!» Потом и
Шарик стал больно обижать его; страх прошел, и он, когда натравливали, изловчился хватать его за больное крыло.
Неточные совпадения
Левин вошел в залу, получил беленький
шарик и вслед за братом Сергеем Ивановичем подошел к столу, у которого стоял с значительным и ироническим лицом, собирая в кулак бороду и нюхая ее, Свияжский.
Он различал, что под тяжестью толпы земля волнообразно зыблется,
шарики голов подпрыгивают, точно зерна кофе на горячей сковороде; в этих судорогах было что-то жуткое, а шум постепенно становился похожим на заунывное, но грозное пение неисчислимого хора.
Он хорошо помнил опыт Москвы пятого года и не выходил на улицу в день 27 февраля. Один, в нетопленой комнате, освещенной жалким огоньком огарка стеариновой свечи, он стоял у окна и смотрел во тьму позднего вечера, она в двух местах зловеще, докрасна раскалена была заревами пожаров и как будто плавилась, зарева росли, растекались, угрожая раскалить весь воздух над городом. Где-то далеко не торопясь вползали вверх разноцветные огненные
шарики ракет и так же медленно опускались за крыши домов.
— «Как точка над i», — вспомнил Самгин стих Мюссе, — и тотчас совершенно отчетливо представил, как этот блестящий
шарик кружится, обегая землю, а земля вертится, по спирали, вокруг солнца, стремительно — и тоже по спирали — падающего в безмерное пространство; а на земле, на ничтожнейшей точке ее, в маленьком городе, где воют собаки, на пустынной улице, в деревянной клетке, стоит и смотрит в мертвое лицо луны некто Клим Самгин.
Всем существом своим он изображал радость, широко улыбался, показывая чиненные золотом зубы, быстро катал
шарики глаз своих по лицу и фигуре Самгина, сучил ногами, точно муха, и потирал руки так крепко, что скрипела кожа. Стертое лицо его напоминало Климу людей сновидения, у которых вместо лица — ладони.