Неточные совпадения
Даже странно было смотреть, как иной из них работает,
не разгибая шеи, иногда по нескольку месяцев, единственно для
того,
чтоб в один день спустить весь заработок, все дочиста, а потом опять, до нового кутежа, несколько месяцев корпеть за работой.
Докладывают майору, капитал секут, и секут больно, вино отбирается в казну, и контрабандист принимает все на себя,
не выдавая антрепренера, но, заметим себе,
не потому,
чтоб гнушался доноса, а единственно потому, что донос для него невыгоден: его бы все-таки высекли; всё утешение было бы в
том, что их бы высекли обоих.
Он до
того был трус, что, бросившись с ножом, он даже
не ранил офицера, а сделал всё для проформы, для
того только,
чтоб оказалось новое преступление, за которое бы его опять стали судить.
Они как будто и родились с
тем условием,
чтоб ничего
не начинать самим и только прислуживать, жить
не своей волей, плясать по чужой дудке; их назначение — исполнять одно чужое.
Не понравился он мне с первого же дня, хотя, помню, в этот первый день я много о нем раздумывал и всего более дивился, что такая личность, вместо
того чтоб успевать в жизни, очутилась в остроге.
Это дикое любопытство, с которым оглядывали меня мои новые товарищи-каторжники, усиленная их суровость с новичком из дворян, вдруг появившимся в их корпорации, суровость, иногда доходившая чуть
не до ненависти, — все это до
того измучило меня, что я сам желал уж поскорее работы,
чтоб только поскорее узнать и изведать все мое бедствие разом,
чтоб начать жить, как и все они,
чтоб войти со всеми поскорее в одну колею.
Вот краткая его история:
не докончив нигде курса и рассорившись в Москве с родными, испугавшимися развратного его поведения, он прибыл в Петербург и,
чтоб добыть денег, решился на один подлый донос,
то есть решился продать кровь десяти человек, для немедленного удовлетворения своей неутолимой жажды к самым грубым и развратным наслаждениям, до которых он, соблазненный Петербургом, его кондитерскими и Мещанскими, сделался падок до такой степени, что, будучи человеком неглупым, рискнул на безумное и бессмысленное дело.
При вступлении в острог у меня было несколько денег; в руках с собой было немного, из опасения,
чтоб не отобрали, но на всякий случай было спрятано,
то есть заклеено в переплете Евангелия, которое можно было пронести в острог, несколько рублей.
Посылали почти только для
того,
чтоб арестантам
не сидеть сложа руки, что и сами-то арестанты хорошо понимали.
Спокойно выслушав арестантов, он объявил, что дает на урок вынуть еще четыре кокоры, но так,
чтоб уж они
не ломались, а целиком, да сверх
того отделил разобрать значительную часть барки, с
тем, что тогда уж можно будет идти домой.
Многие из каторжных ходили к нему,
чтоб избежать казенных цирюльников, а между
тем народ был
не неженка.
Начинали играть в снежки,
не без
того, разумеется,
чтоб через минуту
не закричали благоразумные и негодующие на смех и веселость, и всеобщее увлечение обыкновенно кончалось руганью.
Точно, перескочив раз через заветную для него черту, он уже начинает любоваться на
то, что нет для него больше ничего святого; точно подмывает его перескочить разом через всякую законность и власть и насладиться самой разнузданной и беспредельной свободой, насладиться этим замиранием сердца от ужаса, которого невозможно,
чтоб он сам к себе
не чувствовал.
Он любил париться до отупения, до бесчувственности, и каждый раз, когда случается мне теперь, перебирая старые воспоминания, вспомнить и о нашей каторжной бане (которая стоит
того,
чтоб об ней
не забыть),
то на первый план картины тотчас же выступает передо мною лицо блаженнейшего и незабвенного Исая Фомича, товарища моей каторги и сожителя по казарме.
Я было сначала
того да сего, а она мне: «Нет, этого
не моги, Саша, потому я хочу всю невинность свою сохранить,
чтоб тебе же достойной женой быть», и только ласкается, смеется таково звонко… да чистенькая такая была, я уж и
не видал таких, кроме нее.
Сев за стол, он начинает есть с жадностью и вздрагивает с каждым шагом барина,
чтоб тот не заметил его проделок; чуть
тот повернется на месте, он прячется под стол и тащит с собой курицу.
Да и кстати сказать, неужели заковывают человека в ножные кандалы для
того только,
чтоб он
не бежал или
чтоб это помешало ему бежать?
По крайней мере я пишу о
том, что сам видел и испытал неоднократно и во многих местах, и
не имею оснований думать,
чтоб в других местах слишком часто поступалось иначе.
Стоящие кругом солдаты тоже ухмыляются: ухмыляется секущий, чуть
не ухмыляется даже секомый, несмотря на
то, что розга по команде «поднеси» свистит уже в воздухе,
чтоб через один миг как бритвой резнуть по его виноватому телу.
После первой половины наказания он только на
то и досадовал, что спина его долго
не заживает и что нельзя ему поскорее выписаться,
чтоб поскорей выходить остальные удары, отправиться с партией в назначенную ему ссылку и бежать с дороги.
Кроме
того, он знает очень хорошо, что он всеобщий отверженец, что суеверный страх везде встречает и провожает его, и нельзя ручаться,
чтоб это
не имело на него влияния,
не усиливало в нем его ярости, его звериных наклонностей.
Для
того ли,
чтоб сразу приучить жертву к дальнейшим ударам, по
тому расчету, что после очень трудного удара уже
не так мучительны покажутся легкие, или тут просто желание пофорсить перед жертвой, задать ей страху, огорошить ее с первого раза,
чтоб понимала она, с кем дело имеет, показать себя, одним словом.
В эти первые годы я часто уходил, безо всякой болезни, лежать в госпиталь, единственно для
того,
чтоб не быть в остроге,
чтоб только избавиться от этой упорной, ничем
не смиряемой всеобщей ненависти.
— Все отобрать. Отдать им только одно белье, и
то белое, а цветное, если есть, отобрать. Остальное все продать с аукциона. Деньги записать в приход. Арестант
не имеет собственности, — продолжал он, строго посмотрев на нас. — Смотрите же, вести себя хорошо!
чтоб я
не слыхал!
Не то… телес-ным на-казанием! За малейший проступок — р-р-розги!..
— Понимаешь ли ты, что я, я, твой начальник, призвал тебя с
тем,
чтоб просить у тебя прощения! Чувствуешь ли ты это? Кто ты передо мной? червяк! меньше червяка: ты арестант! а я — божьею милостью [Буквальное выражение, впрочем в мое время употреблявшееся
не одним нашим майором, а и многими мелкими командирами, преимущественно вышедшими из нижних чинов. (Примеч. автора.)] майор. Майор! понимаешь ли ты это?
Мне кажется, если б ему очень захотелось выпить шкалик вина и если б шкалик можно было получить
не иначе, как зарезав кого-нибудь,
то он бы непременно зарезал, если б только это можно было сделать втихомолку,
чтоб никто
не узнал.
Пытливо поглядел он на своего конвойного;
тот зевал, облокотясь на ружье, и невиннейшим образом прочищал пальцем свой нос, так что Шилкин и
не удостоил сообщить ему своих мыслей, а просто-запросто сказал ему,
чтоб он следовал за ним в инженерную мастерскую.
Неточные совпадения
Да объяви всем,
чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою
не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще
не было, что может все сделать, все, все, все!
Купцы. Ей-богу! такого никто
не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь.
То есть,
не то уж говоря,
чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец
не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем
не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело,
чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за
то, что
не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша»
не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру,
чтоб он принял без денег; да скажи,
чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин
не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да
чтоб все живее, а
не то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо
не готово.
Артемий Филиппович. Смотрите,
чтоб он вас по почте
не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела
не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и
того… как там следует — чтобы и уши
не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.