— Друг мой! — отвечала Марья Александровна, — вы позволите мне все еще называть вас этим именем, потому что у вас нет
лучшего друга, как я; друг мой! вы страдаете, вы измучены, вы уязвлены в самое сердце — и потому не удивительно, что вы говорите со мной в таком тоне. Но я решаюсь открыть вас все, все мое сердце, тем скорее, что я сама себя чувствую несколько виноватой перед вами. Садитесь же, поговорим.
― Это мой искренний, едва ли не
лучший друг, ― сказал он Вронскому. ― Ты для меня тоже еще более близок и дорог. И я хочу и знаю, что вы должны быть дружны и близки, потому что вы оба хорошие люди.
Послушай, Чичиков, ведь тебе, право, стыдно, у тебя, ты сам знаешь, нет
лучшего друга, как я.
На свете таково ж: коль в нужду попадёшься, // Отведай сунуться к друзьям: // Начнут советовать и вкось тебе, и впрямь: // А чуть о помощи на деле заикнёшься, // То
лучший друг // И нем и глух.
Господа, извините, что я приглашаю Илью в наше общество. Это мой
лучший друг. Где принимают меня, там должны принимать и моих друзей. Это мое правило.
Неточные совпадения
Бросились они все разом в болото, и больше половины их тут потопло («многие за землю свою поревновали», говорит летописец); наконец, вылезли из трясины и видят: на
другом краю болотины, прямо перед ними, сидит сам князь — да глупый-преглупый! Сидит и ест пряники писаные. Обрадовались головотяпы: вот так князь!
лучшего и желать нам не надо!
В краткий период безначалия (см."Сказание о шести градоначальницах"), когда в течение семи дней шесть градоначальниц вырывали
друг у
друга кормило правления, он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии к
другой, причем так искусно заметал следы свои, что законная власть ни минуты не сомневалась, что Козырь всегда оставался
лучшею и солиднейшею поддержкой ее.
Опять одна зa
другой стали представляться с чрезвычайною быстротой
лучшие минуты и вместе с ними недавнее унижение.
Княгиня же, со свойственною женщинам привычкой обходить вопрос, говорила, что Кити слишком молода, что Левин ничем не показывает, что имеет серьезные намерения, что Кити не имеет к нему привязанности, и
другие доводы; но не говорила главного, того, что она ждет
лучшей партии для дочери, и что Левин несимпатичен ей, и что она не понимает его.
Но он ясно видел теперь (работа его над книгой о сельском хозяйстве, в котором главным элементом хозяйства должен был быть работник, много помогла ему в этом), — он ясно видел теперь, что то хозяйство, которое он вел, была только жестокая и упорная борьба между им и работниками, в которой на одной стороне, на его стороне, было постоянное напряженное стремление переделать всё на считаемый
лучшим образец, на
другой же стороне — естественный порядок вещей.