Неточные совпадения
— Я, Крестьян Иванович, люблю тишину, — проговорил господин Голядкин, бросая значительный взгляд
на Крестьяна Ивановича и, очевидно, ища слов для удачнейшего выражения мысли своей, — в квартире только я да Петрушка… я хочу сказать: мой человек, Крестьян Иванович. Я хочу сказать, Крестьян Иванович, что я иду своей дорогой, особой дорогой. Крестьян Иванович. Я себе особо и, сколько мне кажется, ни от
кого не завишу. Я, Крестьян Иванович, тоже гулять выхожу.
— Ну, медведь-то, будто
не знаете,
кого медведем зовут?.. — Господин Голядкин засмеялся и отвернулся к приказчику взять с него сдачу. — Я говорю про Андрея Филипповича, господа, — продолжал он, кончив с приказчиком и
на этот раз с весьма серьезным видом обратившись к чиновникам. Оба регистратора значительно перемигнулись друг с другом.
— Но скажу более, господа, — прибавил он, обращаясь в последний раз к господам регистраторам, — скажу более — оба вы здесь со мной глаз
на глаз. Вот, господа, мои правила:
не удастся — креплюсь, удастся — держусь и во всяком случае никого
не подкапываю.
Не интригант — и этим горжусь. В дипломаты бы я
не годился. Говорят еще, господа, что птица сама летит
на охотника. Правда, и готов согласиться: но
кто здесь охотник,
кто птица? Это еще вопрос, господа!
Или нет; он уже никого
не видал, ни
на кого не глядел… а, двигаемый тою же самой пружиной, посредством которой вскочил
на чужой бал непрошеный, подался вперед, потом и еще вперед, и еще вперед; наткнулся мимоходом
на какого-то советника, отдавил ему ногу; кстати уже наступил
на платье одной почтенной старушки и немного порвал его, толкнул человека с подносом, толкнул и еще кой-кого и,
не заметив всего этого, или, лучше сказать, заметив, но уж так, заодно,
не глядя ни
на кого, пробираясь все далее и далее вперед, вдруг очутился перед самой Кларой Олсуфьевной.
Тот,
кто сидел теперь напротив господина Голядкина, был — ужас господина Голядкина, был — стыд господина Голядкина, был — вчерашний кошмар господина Голядкина, одним словом был сам господин Голядкин, —
не тот господин Голядкин, который сидел теперь
на стуле с разинутым ртом и с застывшим пером в руке;
не тот, который служил в качестве помощника своего столоначальника;
не тот, который любит стушеваться и зарыться в толпе;
не тот, наконец, чья походка ясно выговаривает: «
не троньте меня, и я вас трогать
не буду», или: «
не троньте меня, ведь я вас
не затрогиваю», — нет, это был другой господин Голядкин, совершенно другой, но вместе с тем и совершенно похожий
на первого, — такого же роста, такого же склада, так же одетый, с такой же лысиной, — одним словом, ничего, решительно ничего
не было забыто для совершенного сходства, так что если б взять да поставить их рядом, то никто, решительно никто
не взял бы
на себя определить, который именно настоящий Голядкин, а который поддельный,
кто старенький и
кто новенький,
кто оригинал и
кто копия.
— Да-с. Это все так-с, и по крайнему моему разумению отдаю полную справедливость рассуждению вашему; но позвольте же и мне вам, Яков Петрович, заметить, что личности в хорошем обществе
не совсем позволительны-с; что за глаза я, например, готов внести, — потому что за глаза и
кого ж
не бранят! — но в глаза, воля ваша, и я, сударь мой, например, себе дерзостей говорить
не позволю. Я, сударь мой, поседел
на государственной службе и дерзостей
на старости лет говорить себе
не позволю-с…
— Ну, да мы, покамест, оставим все это; да мне же и некогда-с, — сказал Антон Антонович, привстав с своего места и собирая кой-какие бумаги для доклада его превосходительству. — Дело же ваше, как я полагаю,
не замедлит своевременно объясниться. Сами же увидите вы,
на кого вам пенять и
кого обвинять, а затем прошу вас покорнейше уволить меня от дальнейших частных и вредящих службе объяснений и толков-с…
Сказав мимоходом какие-то нужные два слова Андрею Филипповичу, перемолвив и еще кое с
кем, полюбезничав кое с
кем, пофамильярничав кое с
кем, господин Голядкин-младший, по-видимому
не имевший лишнего времени
на бесполезную трату, собирался уже, кажется, выйти из комнаты, но, к счастию господина Голядкина-старшего, остановился в самых дверях и заговорил мимоходом с двумя или тремя случившимися тут же молодыми чиновниками.
Теперь дело шло
не о пассивной обороне какой-нибудь: пахнуло решительным, наступательным, и
кто видел господина Голядкина в ту минуту, как он, краснея и едва сдерживая волнение свое, кольнул пером в чернильницу и с какой яростью принялся строчить
на бумаге, тот мог уже заранее решить, что дело так
не пройдет и простым каким-нибудь бабьим образом
не может окончиться.
— Да уж известно-с, что-с! Слухом земля, сударь, полнится. Знаем, сударь, мы все-с… конечно, с
кем же греха
не бывало. Только я вам скажу теперь, сударь, позвольте мне попросту, сударь, по-холопски сказать; уж коль теперь
на то пошло, так уж я вам скажу, сударь: есть у вас враг, — суперника вы, сударь, имеете, сильный суперник, вот-с…
Герой наш плюнул от негодования и выбежал
на крыльцо; он был так убит, что совершенно
не помнил,
кто и как посадил его в карету.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери
кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать
на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий. Жаловаться? А
кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева
на двадцать тысяч, тогда как его и
на сто рублей
не было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это
на тебя, мог бы тебя также спровадить в Сибирь. Что скажешь? а?
Городничий. Скажите! такой просвещенный гость, и терпит — от
кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и
на свет
не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
О! я шутить
не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я
не посмотрю ни
на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть
не шлепается
на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
А уж Тряпичкину, точно, если
кто попадет
на зубок, берегись: отца родного
не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим,
кто кого!