Неточные совпадения
— А как бы я не ввязался-с? Да я и не ввязывался вовсе, если хотите знать в полной точности-с. Я с самого начала все молчал, возражать не
смея, а они сами определили мне своим слугой Личардой при них состоять. Только и знают с тех пор одно слово: «
Убью тебя, шельму, если пропустишь!» Наверно полагаю, сударь, что со мной завтра длинная падучая приключится.
Выбежала я этта его
молить, чтобы барыню не
убивал, к нему на квартиру, да у Плотниковых лавки смотрю и вижу, что он уж отъезжает и что руки уж у него не в крови» (Феня это
заметила и запомнила).
— Как вы
смели, милостивый государь, как решились обеспокоить незнакомую вам даму в ее доме и в такой час… и явиться к ней говорить о человеке, который здесь же, в этой самой гостиной, всего три часа тому, приходил
убить меня, стучал ногами и вышел как никто не выходит из порядочного дома.
Если я не
смею теперь
убить Смердякова, то не стоит и жить!..» Иван Федорович, не заходя домой, прошел тогда прямо к Катерине Ивановне и испугал ее своим появлением: он был как безумный.
РР. SS. Катя,
моли Бога, чтобы дали люди деньги. Тогда не буду в крови, а не дадут — в крови!
Убей меня!
— Если бы не
убил, то я бы денег, конечно, взять не
посмел и осталось бы втуне. Но был и такой расчет, что изобьют до бесчувствия, а я в то время и поспею взять, а там потом Федору-то Павловичу отлепартую, что это никто как Дмитрий Федорович, их избимши, деньги похитили.
— А что ж, убейте-с.
Убейте теперь, — вдруг странно проговорил Смердяков, странно смотря на Ивана. — Не
посмеете и этого-с, — прибавил он, горько усмехнувшись, — ничего не
посмеете, прежний смелый человек-с!
Затем на обвинение, что будто он разрешает молодому поколению
убивать отцов, Фетюкович с глубоким достоинством
заметил, что и возражать не станет.
Неточные совпадения
К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то
убил, оттого,
мол, его больше не берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести».
И что я скажу: что
убил, а денег взять не
посмел, под камень спрятал? — прибавил он с едкою усмешкой.
Господину Заметову прежде всего ваш гнев и ваша открытая смелость в глаза бросилась: ну, как это в трактире вдруг брякнуть: «Я
убил!» Слишком смело-с, слишком дерзко-с, и если, думаю, он виновен, то это страшный боец!
— Фу, какие вы страшные вещи говорите! — сказал, смеясь,
Заметов. — Только все это один разговор, а на деле, наверно, споткнулись бы. Тут, я вам скажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человеку за себя поручиться нельзя. Да чего ходить — вот пример: в нашей-то части старуху-то
убили. Ведь уж, кажется, отчаянная башка, среди бела дня на все риски рискнул, одним чудом спасся, — а руки-то все-таки дрогнули: обокрасть не сумел, не выдержал; по делу видно…
— Не твой револьвер, а Марфы Петровны, которую ты
убил, злодей! У тебя ничего не было своего в ее доме. Я взяла его, как стала подозревать, на что ты способен.
Смей шагнуть хоть один шаг, и, клянусь, я
убью тебя!