— Сам понимаешь, значит, для чего. Другим одно, а нам, желторотым, другое, нам прежде всего надо предвечные вопросы разрешить, вот наша забота. Вся молодая Россия только лишь о вековечных вопросах теперь и толкует. Именно теперь, как старики все полезли вдруг практическими вопросами заниматься. Ты из-за чего все
три месяца глядел на меня в ожидании? Чтобы допросить меня: «Како веруеши али вовсе не веруеши?» — вот ведь к чему сводились ваши трехмесячные взгляды, Алексей Федорович, ведь так?
Дело, дескать, заключается в том, что он, Митя, еще
три месяца назад, нарочито советовался (он именно проговорил «нарочито», а не «нарочно») с адвокатом в губернском городе, «со знаменитым адвокатом, Кузьма Кузьмич, Павлом Павловичем Корнеплодовым, изволили, вероятно, слышать?
Неточные совпадения
— Сыночка жаль, батюшка, трехлеточек был, без
трех только
месяцев и
три бы годика ему.
Несмотря на приобретенные уже тысячки, Трифон Борисыч очень любил сорвать с постояльца кутящего и, помня, что еще
месяца не прошло, как он в одни сутки поживился от Дмитрия Федоровича, во время кутежа его с Грушенькой, двумя сотнями рубликов с лишком, если не всеми
тремя, встретил его теперь радостно и стремительно, уже по тому одному, как подкатил ко крыльцу его Митя, почуяв снова добычу.
А надо лишь то, что она призвала меня
месяц назад, выдала мне
три тысячи, чтоб отослать своей сестре и еще одной родственнице в Москву (и как будто сама не могла послать!), а я… это было именно в тот роковой час моей жизни, когда я… ну, одним словом, когда я только что полюбил другую, ее, теперешнюю, вон она у вас теперь там внизу сидит, Грушеньку… я схватил ее тогда сюда в Мокрое и прокутил здесь в два дня половину этих проклятых
трех тысяч, то есть полторы тысячи, а другую половину удержал на себе.
— Позвольте, как же это, ведь вы прокутили тогда здесь
месяц назад
три тысячи, а не полторы, все это знают?
То есть я веду, собственно, к тому, что про растраченные вами эти
три тысячи от госпожи Верховцевой уже многие догадывались в этот
месяц и без вашего признания, я слышал эту легенду сам…
Отметим лишь одно, что главнейший пункт, на который обращалось все внимание допрашивавших, преимущественно был все тот же самый вопрос о
трех тысячах, то есть было ли их
три или полторы в первый раз, то есть в первый кутеж Дмитрия Федоровича здесь в Мокром,
месяц назад, и было ли их
три или полторы тысячи вчера, во второй кутеж Дмитрия Федоровича.
Твердо и не обинуясь показал, что
месяц назад не могло быть истрачено менее
трех тысяч, что здесь все мужики покажут, что слышали о
трех тысячах от самого «Митрий Федорыча»: «Одним цыганкам сколько денег перебросали.
Так немедленно и поступил Николай Парфенович: на «романических» пунктах он опять перестал настаивать, а прямо перешел к серьезному, то есть все к тому же и главнейшему вопросу о
трех тысячах. Грушенька подтвердила, что в Мокром,
месяц назад, действительно истрачены были
три тысячи рублей, и хоть денег сама и не считала, но слышала от самого Дмитрия Федоровича, что
три тысячи рублей.
— А не слыхали ли вы хоть однажды, что денег было промотано
месяц назад не
три тысячи, а меньше, и что Дмитрий Федорович уберег из них целую половину для себя?
На настойчивый вопрос прокурора: о каких деньгах говорил, что украл у Катерины Ивановны, — о вчерашних или о тех
трех тысячах, которые были истрачены здесь
месяц назад, — объявила, что говорил о тех, которые были
месяц назад, и что она так его поняла.
— Брат Иван об Митином деле со мной не говорит, — проговорил он медленно, — да и вообще со мною он во все эти два
месяца очень мало говорил, а когда я приходил к нему, то всегда бывал недоволен, что я пришел, так что я
три недели к нему уже не хожу. Гм… Если он был неделю назад, то… за эту неделю в Мите действительно произошла какая-то перемена…
Он именно, чуть не по пальцам, высчитал, что Митя, в первый приезд свой в Мокрое, за
месяц почти пред катастрофой, не мог истратить менее
трех тысяч или «разве без самого только малого.
Я дала ему эти
три тысячи под условием, чтоб он отослал их, если хочет, в течение
месяца.
Но ведь уверяет же он сам, что еще за
месяц пред тем, в один тоже самый тревожный и роковой для него момент, он отделил от
трех тысяч половину и зашил себе в ладонку, и если, конечно, это неправда, что и докажем сейчас, то все же эта идея Карамазову знакомая, он ее созерцал.
Обвинению понравился собственный роман: человек с слабою волей, решившийся взять
три тысячи, столь позорно ему предложенные невестой его, не мог, дескать, отделить половину и зашить ее в ладонку, напротив, если б и зашил, то расшивал бы каждые два дня и отколупывал бы по сотне и таким образом извел бы все в один
месяц.
Возразят, пожалуй: „Есть свидетели, что он прокутил в селе Мокром все эти
три тысячи, взятые у госпожи Верховцевой, за
месяц перед катастрофой, разом, как одну копейку, стало быть, не мог отделить от них половину“.
За
месяц до катастрофы подсудимому были вверены для отсылки по почте
три тысячи рублей госпожою Верховцевой, но вопрос: справедливо ли, что были вверены с таким позором и с таким унижением, как провозглашено было давеча?
Неточные совпадения
Влас отвечал задумчиво: // — Бахвалься! А давно ли мы, // Не мы одни — вся вотчина… // (Да… все крестьянство русское!) // Не в шутку, не за денежки, // Не три-четыре
месяца, // А целый век… да что уж тут! // Куда уж нам бахвалиться, // Недаром Вахлаки!
Недолго жить сердечному, // Навряд ли два-три
месяца, // Сам дохтур объявил!
«Что им так понравилось?» подумал Михайлов. Он и забыл про эту,
три года назад писанную, картину. Забыл все страдания и восторги, которые он пережил с этою картиной, когда она несколько
месяцев одна неотступно день и ночь занимала его, забыл, как он всегда забывал про оконченные картины. Он не любил даже смотреть на нее и выставил только потому, что ждал Англичанина, желавшего купить ее.
— Печорин был долго нездоров, исхудал, бедняжка; только никогда с этих пор мы не говорили о Бэле: я видел, что ему будет неприятно, так зачем же?
Месяца три спустя его назначили в е….й полк, и он уехал в Грузию. Мы с тех пор не встречались, да, помнится, кто-то недавно мне говорил, что он возвратился в Россию, но в приказах по корпусу не было. Впрочем, до нашего брата вести поздно доходят.
С
трех сторон чернели гребни утесов, отрасли Машука, на вершине которого лежало зловещее облачко;
месяц подымался на востоке; вдали серебряной бахромой сверкали снеговые горы.