Неточные совпадения
—
Я, батюшка, останусь здесь
со свечой и буду ловить мгновение. Пробудится, и тогда
я начну… За свечку
я тебе заплачу, — обратился он к сторожу, — за
постой тоже, будешь помнить Дмитрия Карамазова. Вот только с вами, батюшка, не знаю теперь как быть: где же вы ляжете?
Слышали ее крики: «С тобой хоть на казнь!» А что
я ей дал,
я, нищий, голяк, за что такая любовь ко
мне,
стою ли
я, неуклюжая, позорная тварь и с позорным лицом, такой любви, чтоб
со мной ей в каторгу идти?
Иринарх увлеченно спорил с Крахтом. Катра, не стесняясь,
стояла со мною под руку и слегка прижималась к моей руке. Лукаво смеясь, она наклонилась и прошептала:
Оно, по здравому суждению, ему так бы и
стоило со мною сделать, особенно после того, как я ему вчера нагрозил и его крестить и брата его Кузьму-Демьяна разыскивать; но он, по своему язычеству, не так поступил. Чуть я, с трудом двинув моими набрякшими членами, сел на дне моей разрытой могилы, как увидел я его шагах в тридцати от меня. Он стоял под большим заиндевелым деревом и довольно забавно кривлялся, а над ним, на длинном суку, висела собака, у которой из распоротого брюха ползли вниз теплые черева.
Неточные совпадения
—
Постойте,
постойте,
я знаю, что девятнадцать, — говорил Левин, пересчитывая во второй раз неимеющих того значительного вида, какой они имели, когда вылетали, скрючившихся и ссохшихся, с запекшеюся кровью,
со свернутыми на бок головками, дупелей и бекасов.
Но наконец она вздохнула // И встала
со скамьи своей; // Пошла, но только повернула // В аллею, прямо перед ней, // Блистая взорами, Евгений //
Стоит подобно грозной тени, // И, как огнем обожжена, // Остановилася она. // Но следствия нежданной встречи // Сегодня, милые друзья, // Пересказать не в силах
я; //
Мне должно после долгой речи // И погулять и отдохнуть: // Докончу после как-нибудь.
Бывало,
стоишь,
стоишь в углу, так что колени и спина заболят, и думаешь: «Забыл про
меня Карл Иваныч: ему, должно быть, покойно сидеть на мягком кресле и читать свою гидростатику, — а каково
мне?» — и начнешь, чтобы напомнить о себе, потихоньку отворять и затворять заслонку или ковырять штукатурку
со стены; но если вдруг упадет с шумом слишком большой кусок на землю — право, один страх хуже всякого наказания.
Когда
я принес манишку Карлу Иванычу, она уже была не нужна ему: он надел другую и, перегнувшись перед маленьким зеркальцем, которое
стояло на столе, держался обеими руками за пышный бант своего галстука и пробовал, свободно ли входит в него и обратно его гладко выбритый подбородок. Обдернув
со всех сторон наши платья и попросив Николая сделать для него то же самое, он повел нас к бабушке.
Мне смешно вспомнить, как сильно пахло от нас троих помадой в то время, как мы стали спускаться по лестнице.
При этом
я прибавил, что он, Петр Петрович Лужин,
со всеми своими достоинствами, не
стоит одного мизинца Софьи Семеновны, о которой он так дурно отзывается.