Неточные совпадения
Теперь же, может быть, они
в эту самую минуту
в трактире этом
сидят с братцем Иваном Федоровичем, так как Иван Федорович домой обедать не приходили, а Федор Павлович отобедали час тому назад одни и теперь почивать легли.
В тот вечер, когда было написано это письмо, напившись
в трактире «Столичный город», он, против обыкновения, был молчалив, не играл на биллиарде,
сидел в стороне, ни с кем не говорил и лишь согнал с места одного здешнего купеческого приказчика, но это уже почти бессознательно, по привычке к ссоре, без которой, войдя
в трактир, он уже не мог обойтись.
Через полчаса нищий
сидел в трактире за столом с дюжиной рыбаков. Сзади их, то дергая мужей за рукав, то снимая через их плечо стакан с водкой, — для себя, разумеется, — сидели рослые женщины с густыми бровями и руками круглыми, как булыжник. Нищий, вскипая обидой, повествовал:
Я описываю тогдашние мои чувства, то есть то, что мне шло в голову тогда, когда я
сидел в трактире под соловьем и когда порешил в тот же вечер разорвать с ними неминуемо.
Молодежь
сидела в трактирах или устраивала вечеринки друг у друга, играла на гармониках, пела похабные, некрасивые песни, танцевала, сквернословила и пила.
Неточные совпадения
— Пойдемте поскорее, — прошептал ей Свидригайлов. — Я не желаю, чтобы Родион Романыч знал о нашем свидании. Предупреждаю вас, что я с ним
сидел тут недалеко,
в трактире, где он отыскал меня сам, и насилу от него отвязался. Он знает почему-то о моем к вам письме и что-то подозревает. Уж, конечно, не вы ему открыли? А если не вы, так кто же?
Все мы трое
в трактире сидели и торговались, и сербский сражатель требовал «по сту рублей на месяц, за три месяца».
«Он не убьет Бьоринга, а наверно теперь
в трактире сидит и слушает „Лючию“! А может, после „Лючии“ пойдет и убьет Бьоринга. Бьоринг толкнул меня, ведь почти ударил; ударил ли? Бьоринг даже и с Версиловым драться брезгает, так разве пойдет со мной? Может быть, мне надо будет убить его завтра из револьвера, выждав на улице…» И вот эту мысль провел я
в уме совсем машинально, не останавливаясь на ней нисколько.
Было уже восемь часов; я бы давно пошел, но все поджидал Версилова: хотелось ему многое выразить, и сердце у меня горело. Но Версилов не приходил и не пришел. К маме и к Лизе мне показываться пока нельзя было, да и Версилова, чувствовалось мне, наверно весь день там не было. Я пошел пешком, и мне уже на пути пришло
в голову заглянуть во вчерашний
трактир на канаве. Как раз Версилов
сидел на вчерашнем своем месте.
Я не знал, на что решиться, и мрачно
сидел на своем чемодане, пока товарищи мои шумно выбирались из
трактира. Кули приходили и выходили, таская поклажу. Все ушли; девятый час, а шкуне
в 10 часу велено уйти. Многие из наших обедают у Каннингама, а другие отказались,
в том числе и я. Это прощальный обед. Наконец я быстро собрался, позвал писаря нашего, который жил
в трактире, для переписки бумаг, велел привести двух кули, и мы отправились.