Неточные совпадения
— Верю, потому что ты сказал, но черт вас возьми опять-таки с твоим братом Иваном! Не поймете вы никто, что его и без Катерины Ивановны можно весьма не любить. И
за что я его стану любить, черт возьми! Ведь удостоивает же он меня сам
ругать. Почему же я его не имею права
ругать?
Что же, Григорий Васильевич, коли я неверующий, а вы столь верующий, что меня беспрерывно даже
ругаете, то попробуйте сами-с сказать сей горе, чтобы не то чтобы в море (потому что до моря отсюда далеко-с), но даже хоть в речку нашу вонючую съехала, вот что у нас
за садом течет, то и увидите сами в тот же момент, что ничего не съедет-с, а все останется в прежнем порядке и целости, сколько бы вы ни кричали-с.
А это означает, что и вы не веруете, Григорий Васильевич, надлежащим манером, а лишь других
за то всячески
ругаете.
Они еще пуще обиделись и начали меня неприлично
за это
ругать, а я как раз, на беду себе, чтобы поправить обстоятельства, тут и рассказал очень образованный анекдот про Пирона, как его не приняли во французскую академию, а он, чтоб отмстить, написал свою эпитафию для надгробного камня...
Разумеется, он все-таки
ругал себя всю дорогу
за то, что идет к этой даме, но «доведу, доведу до конца!» — повторял он в десятый раз, скрежеща зубами, и исполнил свое намерение — довел.
Неточные совпадения
— Да, капитан. — Пантен крякнул, вытерев усы аккуратно сложенным чистым платочком. — Я все понял. Вы меня тронули. Пойду я вниз и попрошу прощения у Никса, которого вчера
ругал за потопленное ведро. И дам ему табаку — свой он проиграл в карты.
А лошадь сверху, молодая, //
Ругает бедного коня
за каждый шаг: // «Ай, конь хвалёный, то́-то диво!
— Ну, коли еще
ругает, так это славный барин! — флегматически говорил все тот же лакей. — Другой хуже, как не ругается: глядит, глядит, да вдруг тебя
за волосы поймает, а ты еще не смекнул,
за что!
— Барин пять раз звонил, — прибавил он в виде нравоучения, — а меня
ругают за тебя, щенка этакого! Пошел!
Ночь выпала ветреная и холодная.
За недостатком дров огня большого развести было нельзя, и потому все зябли и почти не спали. Как я ни старался завернуться в бурку, но холодный ветер находил где-нибудь лазейку и знобил то плечо, то бок, то спину. Дрова были плохие, они трещали и бросали во все стороны искры. У Дерсу прогорело одеяло. Сквозь дремоту я слышал, как он
ругал полено, называя его по-своему — «худой люди».