Неточные совпадения
Замечу раз навсегда: новоприбывший к нам Николай Парфенович, с самого начала своего у нас поприща, почувствовал к нашему Ипполиту Кирилловичу,
прокурору, необыкновенное уважение и почти сердцем сошелся с ним.
«Рассердились и обиделись, — подумал он, — ну и черт!» Когда же рассказал, как он решился наконец дать отцу знак, что пришла Грушенька и чтобы тот отворил окно, то
прокурор и следователь совсем не обратили внимание на слово «знак», как бы не поняв вовсе, какое значение имеет тут это слово, так что Митя это даже
заметил.
— А не
заметили ли вы, — начал вдруг
прокурор, как будто и внимания не обратив на волнение Мити, — не
заметили ли вы, когда отбегали от окна: была ли дверь в сад, находящаяся в другом конце флигеля, отперта или нет?
— Именно не
заметил, это вы прекрасно,
прокурор, — одобрил вдруг и Митя. Но далее пошла история внезапного решения Мити «устраниться» и «пропустить счастливых мимо себя». И он уже никак не мог, как давеча, решиться вновь разоблачать свое сердце и рассказывать про «царицу души своей». Ему претило пред этими холодными, «впивающимися в него, как клопы», людьми. А потому на повторенные вопросы заявил кратко и резко...
— Но опять вы забываете то обстоятельство, — все так же сдержанно, но как бы уже торжествуя,
заметил прокурор, — что знаков и подавать было не надо, если дверь уже стояла отпертою, еще при вас, еще когда вы находились в саду…
Вообще же надо
заметить, что
прокурор наш был слишком горяч и болезненно восприимчив.
Замечу кстати, что этот вопрос — действительно ли Федор Павлович недоплатил чего Мите? —
прокурор с особенною настойчивостью предлагал потом и всем тем свидетелям, которым мог его предложить, не исключая ни Алеши, ни Ивана Федоровича, но ни от кого из свидетелей не получил никакого точного сведения; все утверждали факт, и никто не мог представить хоть сколько-нибудь ясного доказательства.
Замечу, что Ракитин был из самых важных свидетелей и которым несомненно дорожил
прокурор.
В заключение адвокат в пику товарищу
прокурора заметил, что блестящие рассуждения господина товарища прокурора о наследственности, хотя и разъясняют научные вопросы наследственности, неуместны в этом случае, так как Бочкова — дочь неизвестных родителей.
Сережа очень любил такие импровизации, и
прокурор замечал, что чем скромнее и незатейливее выходила фабула, тем сильнее она действовала на мальчика.
Неточные совпадения
Но быть гласным, рассуждать о том, сколько золотарей нужно и как трубы провести в городе, где я не живу; быть присяжным и судить мужика, укравшего ветчину, и шесть часов слушать всякий вздор, который
мелют защитники и
прокуроры, и как председатель спрашивает у моего старика Алешки-дурачка: «признаете ли вы, господин подсудимый, факт похищения ветчины?» — «Ась?»
Выскользнули в памяти слова товарища
прокурора о насилии, о
мести класса.
— Ну, а не
заметила ли подсудимая, когда доставала 40 рублей, сколько было денег? — спросил опять
прокурор.
— Будет сообразнее с смыслом, изображенным в своде законов, —
заметил прокурор.
Поль-Луи Курье уже
заметил в свое время, что палачи и
прокуроры становятся самыми вежливыми людьми. «Любезнейший палач, — пишет
прокурор, — вы меня дружески одолжите, приняв на себя труд, если вас это не обеспокоит, отрубить завтра утром голову такому-то». И палач торопится отвечать, что «он считает себя счастливым, что такой безделицей может сделать приятное г.
прокурору, и остается всегда готовый к его услугам — палач». А тот — третий, остается преданным без головы.