Неточные совпадения
Про старца Зосиму говорили
многие, что он, допуская к себе столь
многие годы всех приходивших к нему исповедовать сердце свое и жаждавших от него совета и врачебного слова, до того
много принял в душу свою откровений, сокрушений, сознаний, что под конец приобрел прозорливость уже столь тонкую, что с первого взгляда на лицо незнакомого, приходившего к нему, мог угадывать: с чем тот пришел, чего тому нужно и даже какого рода мучение терзает его совесть, и удивлял, смущал и почти пугал иногда пришедшего таким знанием тайны его, прежде чем тот молвил слово.
Дмитрий Федорович, никогда у старца не бывавший и даже не видавший его, конечно, подумал, что старцем его хотят как бы испугать; но так как он и сам укорял себя втайне за
многие особенно резкие выходки в споре с отцом за последнее время, то и
принял вызов.
О, этого
много, слишком
много, но — с умилением
принимаю!
Многие-де из братии тяготятся ходить к старцу, а приходят поневоле, потому что все идут, так чтобы не
приняли их за гордых и бунтующих помыслом.
Кроме сего, он и прежде, еще до прихода в монастырь, был в большом предубеждении против старчества, которое знал доселе лишь по рассказам и
принимал его вслед за
многими другими решительно за вредное новшество.
Митя говорил скоро и
много, нервно и экспансивно и как бы решительно
принимая своих слушателей за лучших друзей своих.
Но это значение уже, так сказать, мистическое, которое я не понимаю умом, а могу
принять лишь верой, или, вернее сказать, на веру, подобно
многому другому, чего не понимаю, но чему религия повелевает мне, однако же, верить.
Правда, он уже прежде объявил, что он счастлив; конечно, в словах его было много восторженности; так я и
принимаю многое из того, что он тогда высказал.
В затворе прожил отец Сергий еще семь лет. Сначала отец Сергий
принимал многое из того, что ему приносили: и чай, и сахар, и белый хлеб, и молоко, и одежду, и дрова. Но чем дальше и дальше шло время, тем строже и строже он устанавливал свою жизнь, отказываясь от всего излишнего, и, наконец, дошел до того, что не принимал больше ничего, кроме черного хлеба один раз в неделю. Всё то, что приносили ему, он раздавал бедным, приходившим к нему.
Неточные совпадения
Здесь
много чиновников. Мне кажется, однако ж, они меня
принимают за государственного человека. Верно, я вчера им подпустил пыли. Экое дурачье! Напишу-ка я обо всем в Петербург к Тряпичкину: он пописывает статейки — пусть-ка он их общелкает хорошенько. Эй, Осип, подай мне бумагу и чернила!
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен, в разговоре с барином
принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но не любит
много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
«Бежали-бежали, — говорит летописец, —
многие, ни до чего не добежав, венец
приняли; [Венец
принять — умереть мученической смертью.]
многих изловили и заключили в узы; сии почитали себя благополучными».
По местам валялись человеческие кости и возвышались груды кирпича; все это свидетельствовало, что в свое время здесь существовала довольно сильная и своеобразная цивилизация (впоследствии оказалось, что цивилизацию эту,
приняв в нетрезвом виде за бунт, уничтожил бывший градоначальник Урус-Кугуш-Кильдибаев), но с той поры прошло
много лет, и ни один градоначальник не позаботился о восстановлении ее.
— Выпей, выпей водки непременно, а потом сельтерской воды и
много лимона, — говорил Яшвин, стоя над Петрицким, как мать, заставляющая ребенка
принимать лекарство, — а потом уж шампанского немножечко, — так, бутылочку.