«Мама, говорит, я помню эту сосну, как со сна», — то есть «сосну, как со сна» — это как-то она иначе выразилась, потому что тут путаница, «сосна» слово глупое, но только она мне наговорила
по этому поводу что-то такое оригинальное, что я решительно не возьмусь передать.
Неточные совпадения
— О,
это все
по поводу Дмитрия Федоровича и… всех
этих последних происшествий, — бегло пояснила мамаша. — Катерина Ивановна остановилась теперь на одном решении… но для
этого ей непременно надо вас видеть… зачем? Конечно не знаю, но она просила как можно скорей. И вы
это сделаете, наверно сделаете, тут даже христианское чувство велит.
— Я решился обеспокоить вас, сударыня,
по поводу общего знакомого нашего Дмитрия Федоровича Карамазова, — начал было Перхотин, но только что произнес
это имя, как вдруг в лице хозяйки изобразилось сильнейшее раздражение. Она чуть не взвизгнула и с яростью прервала его.
— Вот именно
по поводу этой отворенной двери, о которой вы сейчас упомянули, мы, и как раз кстати, можем сообщить вам, именно теперь, одно чрезвычайно любопытное и в высшей степени важное, для вас и для нас, показание раненного вами старика Григория Васильева.
Обозначив в порядке все, что известно было судебному следствию об имущественных спорах и семейных отношениях отца с сыном, и еще, и еще раз выведя заключение, что,
по известным данным, нет ни малейшей возможности определить в
этом вопросе о дележе наследства, кто кого обсчитал или кто на кого насчитал, Ипполит Кириллович
по поводу этих трех тысяч рублей, засевших в уме Мити как неподвижная идея, упомянул об медицинской экспертизе.
Тем не менее, может быть, можно найти несравненно ближайшую точку зрения, чтоб объяснить
это всегдашнее исступление подсудимого
по поводу этих денег, чем наклонность его к помешательству.
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот в
этой комнате, откуда свет, она у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к окну, почтительно в него заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не произошло, опасного и безнравственного, — и нас в
этом хотят уверить, нас, знающих характер подсудимого, понимающих, в каком он был состоянии духа, в состоянии, нам известном
по фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть дом и войти!“ Здесь
по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое обвинение и нашел необходимым распространиться о Смердякове, с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь
этот вводный эпизод о подозрении Смердякова в убийстве и покончить с
этою мыслию раз навсегда.
— Да в английском парламенте уж один член вставал на прошлой неделе,
по поводу нигилистов, и спрашивал министерство: не пора ли ввязаться в варварскую нацию, чтобы нас образовать. Ипполит
это про него, я знаю, что про него. Он на прошлой неделе об
этом говорил.
„Нет, дескать, может ли быть такая чувствительность в такую минуту; это-де неестественно, а соскочил он именно для того, чтоб убедиться: жив или убит единственный свидетель его злодеяния, а стало быть, тем и засвидетельствовал, что он совершил
это злодеяние, так как не мог соскочить в сад
по какому-нибудь другому
поводу, влечению или чувству“.
А чтение, а ученье — вечное питание мысли, ее бесконечное развитие! Ольга ревновала к каждой не показанной ей книге, журнальной статье, не шутя сердилась или оскорблялась, когда он не заблагорассудит показать ей что-нибудь, по его мнению, слишком серьезное, скучное, непонятное ей, называла это педантизмом, пошлостью, отсталостью, бранила его «старым немецким париком». Между ними
по этому поводу происходили живые, раздражительные сцены.
Неточные совпадения
Но
это не помешало тому, чтобы столкновения
эти не повторялись и даже особенно часто,
по самым неожиданным и ничтожным
поводам.
— Я хочу предостеречь тебя в том, — сказал он тихим голосом, — что
по неосмотрительности и легкомыслию ты можешь подать в свете
повод говорить о тебе. Твой слишком оживленный разговор сегодня с графом Вронским (он твердо и с спокойною расстановкой выговорил
это имя) обратил на себя внимание.
Дамы на водах еще верят нападениям черкесов среди белого дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в
этом геройском облачении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все и отгадать
по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий взял за
повод лошадь княжны, и тогда я услышал конец их разговора:
К довершению
этого, кричал кричмя дворовый ребятишка, получивший от матери затрещину; визжал борзой кобель, присев задом к земле,
по поводу горячего кипятка, которым обкатил его, выглянувши из кухни, повар. Словом, все голосило и верещало невыносимо. Барин все видел и слышал. И только тогда, когда
это делалось до такой степени несносно, что даже мешало барину ничем не заниматься, высылал он сказать, чтоб шумели потише.
Заметим кстати одну особенность
по поводу всех окончательных решений, уже принятых им в
этом деле.