Павел заговорил горячо и резко о начальстве, о фабрике, о том, как за границей рабочие отстаивают свои права. Рыбин порой ударял пальцем по столу, как бы
ставя точку. Не однажды он восклицал:
Неточные совпадения
Самгин совершенно не мог представить: как это будет? Придут какие-то болваны, а он должен внушать им правила поведения. С некоторой
точки зрения это может быть интересно, даже забавно, однако — не настолько, чтоб
ставить себя в смешную позицию проповедника половой морали.
«Как это он? и отчего так у него вышло живо, смело, прочно?» — думал Райский, зорко вглядываясь и в штрихи и в
точки, особенно в две
точки, от которых глаза вдруг ожили. И много
ставил он потом штрихов и
точек, все хотел схватить эту жизнь, огонь и силу, какая была в штрихах и полосах, так крепко и уверенно начерченных учителем. Иногда он будто и ловил эту тайну, и опять ускользала она у него.
Он тихо, почти машинально, опять коснулся глаз: они стали более жизненны, говорящи, но еще холодны. Он долго водил кистью около глаз, опять задумчиво мешал краски и провел в глазу какую-то черту,
поставил нечаянно
точку, как учитель некогда в школе
поставил на его безжизненном рисунке, потом сделал что-то, чего и сам объяснить не мог, в другом глазу… И вдруг сам замер от искры, какая блеснула ему из них.
Бесплодно и нелепо
ставить вопрос о том, может ли быть оправдано творчество с
точки зрения религии искупления.
Впоследствии я написал книги, которые формально я
ставлю выше, в которых мысль была более развита и более последовательна, терминология была более точна, но в книге «Смысл творчества» я поднялся до высшей
точки творческого горения.