Отцы и учители мои, — умиленно улыбаясь, обратился он к гостям своим, — никогда до сего дня не говорил я, даже и ему, за что был столь
милым душе моей лик сего юноши.
Неточные совпадения
Во многих случаях, казалось бы, и у нас то же; но в том и дело, что, кроме установленных судов, есть у нас, сверх того, еще и церковь, которая никогда не теряет общения с преступником, как с
милым и все еще дорогим сыном своим, а сверх того, есть и сохраняется, хотя бы даже только мысленно, и суд церкви, теперь хотя и не деятельный, но все же живущий для будущего, хотя бы в мечте, да и преступником самим несомненно, инстинктом
души его, признаваемый.
Поутру же старец Зосима положительно изрек ему, отходя ко сну: «Не умру прежде, чем еще раз не упьюсь беседой с вами, возлюбленные сердца моего, на
милые лики ваши погляжу,
душу мою вам еще раз изолью».
«Чего же ты плачешь, — говорю ему, — незабвенный ты человек, лучше повеселись за меня
душой,
милый, ибо радостен и светел путь мой».
Все молча остановились у большого камня. Алеша посмотрел, и целая картина того, что Снегирев рассказывал когда-то об Илюшечке, как тот, плача и обнимая отца, восклицал: «Папочка, папочка, как он унизил тебя!» — разом представилась его воспоминанию. Что-то как бы сотряслось в его
душе. Он с серьезным и важным видом обвел глазами все эти
милые, светлые лица школьников, Илюшиных товарищей, и вдруг сказал им...
Только уж потом он вспомнил тишину ее дыханья и понял всё, что происходило в ее дорогой,
милой душе в то время, как она, не шевелясь, в ожидании величайшего события в жизни женщины, лежала подле него.
— Послезавтра прибудем мы с тобой, ероха-воха, в Пермь, сходим в баню, попаримся за
милую душу, а оттелева — зарядим в трактир с музыкой, — утешно! Люблю я глядеть, как машина играет.
Погасла
милая душа его, и сразу стало для меня темно и холодно. Когда его хоронили, хворый я лежал и не мог проводить на погост дорогого человека, а встал на ноги — первым делом пошёл на могилу к нему, сел там — и даже плакать не мог в тоске. Звенит в памяти голос его, оживают речи, а человека, который бы ласковую руку на голову мне положил, больше нет на земле. Всё стало чужое, далёкое… Закрыл глаза, сижу. Вдруг — поднимает меня кто-то: взял за руку и поднимает. Гляжу — Титов.
Неточные совпадения
— Что ж это такое? фыркнул — и затылок показал! нешто мы затылков не видали! а ты по
душе с нами поговори! ты лаской-то, лаской-то пронимай! ты пригрозить-то пригрози, да потом и
помилуй!
— Господи,
помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его
души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою
душу и свою любовь?
Анализуя свое чувство и сравнивая его с прежними, она ясно видела, что не была бы влюблена в Комисарова, если б он не спас жизни Государя, не была бы влюблена в Ристич-Куджицкого, если бы не было Славянского вопроса, но что Каренина она любила за него самого, за его высокую непонятую
душу, за
милый для нее тонкий звук его голоса с его протяжными интонациями, за его усталый взгляд, за его характер и мягкие белые руки с напухшими жилами.
Он сказал это не думая, только чтоб утешить ее. Но когда он, взглянув на нее, увидал, что эти правдивые
милые глаза вопросительно устремлены на него, он повторил то же уже от всей
души. «Я решительно забываю ее», подумал он. И он вспомнил то, что так скоро ожидало их.
— Долли,
милая! — сказала она, — я не хочу ни говорить тебе за него, ни утешать; это нельзя. Но, душенька, мне просто жалко, жалко тебя всею
душой!