Неточные совпадения
— Старец Варсонофий действительно
казался иногда как бы юродивым, но много рассказывают и
глупостей. Палкой же никогда и никого не бивал, — ответил монашек. — Теперь, господа, минутку повремените, я о вас повещу.
— Врешь! Не надо теперь спрашивать, ничего не надо! Я передумал. Это вчера
глупость в башку мне сглупу влезла. Ничего не дам, ничегошеньки, мне денежки мои нужны самому, — замахал рукою старик. — Я его и без того, как таракана, придавлю. Ничего не говори ему, а то еще будет надеяться. Да и тебе совсем нечего у меня делать, ступай-ка. Невеста-то эта, Катерина-то Ивановна, которую он так тщательно от меня все время прятал, за него идет али нет? Ты вчера ходил к ней,
кажется?
— То есть не смешной, это ты неправильно. В природе ничего нет смешного, как бы там ни
казалось человеку с его предрассудками. Если бы собаки могли рассуждать и критиковать, то наверно бы нашли столько же для себя смешного, если не гораздо больше, в социальных отношениях между собою людей, их повелителей, — если не гораздо больше; это я повторяю потому, что я твердо уверен, что
глупостей у нас гораздо больше. Это мысль Ракитина, мысль замечательная. Я социалист, Смуров.
— Твоя жизнь через сто лет тоже
покажется глупостью, — внушительно проговорил старик и, выпустив большой клуб белого во тьме дыма, прибавил:
Неточные совпадения
Я сам хотел добра людям и сделал бы сотни, тысячи добрых дел вместо одной этой
глупости, даже не
глупости, а просто неловкости, так как вся эта мысль была вовсе не так глупа, как теперь она
кажется, при неудаче…
По крайней мере, он мог бы злиться на свою
глупость, как и злился он прежде на безобразные и глупейшие действия свои, которые довели его до острога. Но теперь, уже в остроге, на свободе, он вновь обсудил и обдумал все прежние свои поступки и совсем не нашел их так глупыми и безобразными, как
казались они ему в то роковое время, прежде.
Тарантас покатил в направлении к Никольскому. Но, решившись на
глупость,приятели еще упорнее прежнего молчали и даже
казались сердитыми.
— Иногда
кажется, что понимать — глупо. Я несколько раз ночевал в поле; лежишь на спине, не спится, смотришь на звезды, вспоминая книжки, и вдруг — ударит, — эдак, знаешь, притиснет: а что, если величие и необъятность вселенной только —
глупость и чье-то неумение устроить мир понятнее, проще?
Ему иногда
казалось, что оригинальность — тоже
глупость, только одетая в слова, расставленные необычно. Но на этот раз он чувствовал себя сбитым с толку: строчки Инокова звучали неглупо, а признать их оригинальными — не хотелось. Вставляя карандашом в кружки о и а глаза, носы, губы, Клим снабжал уродливые головки ушами, щетиной волос и думал, что хорошо бы высмеять Инокова, написав пародию: «Веснушки и стихи». Кто это «сударыня»? Неужели Спивак? Наверное. Тогда — понятно, почему он оскорбил регента.