Неточные совпадения
— Не беспокойтесь, прошу вас, — привстал вдруг с своего места на свои хилые ноги старец и, взяв за обе руки Петра Александровича, усадил его опять
в кресла. — Будьте спокойны, прошу вас. Я особенно прошу вас быть моим гостем, — и с поклоном,
повернувшись, сел опять на свой диванчик.
— Господа, — начал он громко, почти крича, но заикаясь на каждом слове, — я… я ничего! Не бойтесь, — воскликнул он, — я ведь ничего, ничего, —
повернулся он вдруг к Грушеньке, которая отклонилась на
кресле в сторону Калганова и крепко уцепилась за его руку. — Я… Я тоже еду. Я до утра. Господа, проезжему путешественнику… можно с вами до утра? Только до утра,
в последний раз,
в этой самой комнате?
Он тотчас же и прежде всего обратился к сидевшей
в своем
кресле супруге штабс-капитана (которая как раз
в ту минуту была ужасно как недовольна и брюзжала на то, что мальчики заслонили собою постельку Илюши и не дают ей поглядеть на новую собачку) и чрезвычайно вежливо шаркнул пред нею ножкой, а затем,
повернувшись к Ниночке, отдал и ей, как даме, такой же поклон.
— А я… поздравьте… вольная птица! — начал он как-то сразу и,
повернувшись в кресле, сделал рукой в воздухе какой-то удивительно легкомысленный жест, как будто и в самом деле у него гора с плеч свалилась.
Неточные совпадения
Он
повернулся, полулежа
в креслах, и даже слегка зевнул, — нарочно или нет, не знаю.
Старик тяжело
повернулся в своем
кресле и каким-то испуганным взглядом посмотрел на своего собеседника.
Коренастая, широкоплечая фигура старика Бахарева тяжело
повернулась в своем
кресле.
Наступила короткая пауза; старик тяжело
повернулся в своем
кресле: его точно кольнуло какое-то тяжелое предчувствие.
Он остановился, как будто злоба мешала ему говорить.
В комнате стало жутко и тихо. Потом он
повернулся к дверям, но
в это время от
кресла отца раздался сухой стук палки о крашеный пол. Дешерт оглянулся; я тоже невольно посмотрел на отца. Лицо его было как будто спокойно, но я знал этот блеск его больших выразительных глаз. Он сделал было усилие, чтобы подняться, потом опустился
в кресло и, глядя прямо
в лицо Дешерту, сказал по — польски, видимо сдерживая порыв вспыльчивости: