Неточные совпадения
В народе смятение, крики, рыдания, и вот, в эту самую
минуту, вдруг
проходит мимо собора по площади сам кардинал великий инквизитор.
Иван Федорович поглядел на него и остановился, и то, что он так вдруг остановился и не
прошел мимо, как желал того еще
минуту назад, озлило его до сотрясения.
— Совершенно верно-с… — пробормотал уже пресекшимся голосом Смердяков, гнусно улыбаясь и опять судорожно приготовившись вовремя отпрыгнуть назад. Но Иван Федорович вдруг, к удивлению Смердякова, засмеялся и быстро
прошел в калитку, продолжая смеяться. Кто взглянул бы на его лицо, тот наверно заключил бы, что засмеялся он вовсе не оттого, что было так весело. Да и сам он ни за что не объяснил бы, что было тогда с ним в ту
минуту. Двигался и шел он точно судорогой.
К самому же Федору Павловичу он не чувствовал в те
минуты никакой даже ненависти, а лишь любопытствовал почему-то изо всех сил: как он там внизу
ходит, что он примерно там у себя теперь должен делать, предугадывал и соображал, как он должен был там внизу заглядывать в темные окна и вдруг останавливаться среди комнаты и ждать, ждать — не стучит ли кто.
Приключился ли с ним припадок в ту
минуту, когда он
сходил по ступенькам вниз, так что он, конечно, тотчас же и должен был слететь вниз в бесчувствии, или, напротив, уже от падения и от сотрясения произошел у Смердякова, известного эпилептика, его припадок — разобрать нельзя было, но нашли его уже на дне погреба, в корчах и судорогах, бьющимся и с пеной у рта.
За полгода до кончины своей, когда уже
минуло ему семнадцать лет, повадился он
ходить к одному уединенному в нашем городе человеку, как бы политическому ссыльному, высланному из Москвы в наш город за вольнодумство.
В эту
минуту Алеша как раз
проходил мимо него, как бы поспешая куда-то, но не в сторону храма.
— Прежде-то я другую цель имела, а теперь то
прошло, не такая
минута.
— Да, — ответил машинально Митя, рассеянно посмотрел на свои руки и тотчас забыл про них и про вопрос Фени. Он опять погрузился в молчание. С тех пор как вбежал он,
прошло уже
минут двадцать. Давешний испуг его
прошел, но, видимо, им уже овладела вполне какая-то новая непреклонная решимость. Он вдруг встал с места и задумчиво улыбнулся.
Его уговаривали прокурор и следователь. Так
прошло некоторое время,
минут десять; наконец в комнату поспешно вошел отлучившийся было Михаил Макарович и громко, в возбуждении, проговорил прокурору...
Он сорвался с места и, отворив дверь, быстро
прошел в комнату. Перезвон бросился за ним. Доктор постоял было еще секунд пять как бы в столбняке, смотря на Алешу, потом вдруг плюнул и быстро пошел к карете, громко повторяя: «Этта, этта, этта, я не знаю, что этта!» Штабс-капитан бросился его подсаживать. Алеша
прошел в комнату вслед за Колей. Тот стоял уже у постельки Илюши. Илюша держал его за руку и звал папу. Чрез
минуту воротился и штабс-капитан.
— Спасибо! — отрезал Иван и, бросив Алешу, быстро пошел своею дорогой. С тех пор Алеша заметил, что брат Иван как-то резко начал от него отдаляться и даже как бы невзлюбил его, так что потом и сам он уже перестал
ходить к нему. Но в ту
минуту, сейчас после той с ним встречи, Иван Федорович, не заходя домой, вдруг направился опять к Смердякову.
Иван Федорович вскочил и изо всей силы ударил его кулаком в плечо, так что тот откачнулся к стене. В один миг все лицо его облилось слезами, и, проговорив: «Стыдно, сударь, слабого человека бить!», он вдруг закрыл глаза своим бумажным с синими клеточками и совершенно засморканным носовым платком и погрузился в тихий слезный плач.
Прошло с
минуту.
Однако как я в силах наблюдать за собой, — подумал он в ту же
минуту еще с большим наслаждением, — а они-то решили там, что я с ума
схожу!» Дойдя до своего дома, он вдруг остановился под внезапным вопросом: «А не надо ль сейчас, теперь же пойти к прокурору и все объявить?» Вопрос он решил, поворотив опять к дому: «Завтра все вместе!» — прошептал он про себя, и, странно, почти вся радость, все довольство его собою
прошли в один миг.
Она, наконец, описала с чрезвычайною ясностью, которая так часто, хотя и мгновенно, мелькает даже в
минуты такого напряженного состояния, как Иван Федорович почти
сходил с ума во все эти два месяца на том, чтобы спасти «изверга и убийцу», своего брата.
Несколько раз оба порывались что-то сказать, но останавливались и опять молча, пристально, как бы приковавшись, с странною улыбкой смотрели друг на друга; так
прошло минуты две.
Неточные совпадения
«И все
прошло! все
минуло!.. // Чу! похоронный звон!..»
Угрюм-Бурчеев мерным шагом
ходил среди всеобщего опустошения, и на губах его играла та же самая улыбка, которая озарила лицо его в ту
минуту, когда он, в порыве начальстволюбия, отрубил себе указательный палец правой руки.
Но на седьмом году правления Фердыщенку смутил бес. Этот добродушный и несколько ленивый правитель вдруг сделался деятелен и настойчив до крайности: скинул замасленный халат и стал
ходить по городу в вицмундире. Начал требовать, чтоб обыватели по сторонам не зевали, а смотрели в оба, и к довершению всего устроил такую кутерьму, которая могла бы очень дурно для него кончиться, если б, в
минуту крайнего раздражения глуповцев, их не осенила мысль: «А ну как, братцы, нас за это не похвалят!»
Около каждого рабочего взвода мерным шагом
ходит солдат с ружьем и через каждые пять
минут стреляет в солнце.
На этот призыв выходит из толпы парень и с разбега бросается в пламя.
Проходит одна томительная
минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок на нем затлелись, в руках ничего нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка с испуга убежала на огород…