Гусар снова меня отдал на сохранение денщику. В пять часов с половиной я стоял, прислонившись к фонарному столбу, и ждал Кетчера, взошедшего в калитку княгининого дома. Я и не попробую передать того, что происходило во мне, пока я ждал у столба; такие мгновения остаются потому
личной тайной, что они немы.
Конон был холост, но вопрос о том, как он относился к женскому полу, составлял его
личную тайну, которою никто не интересовался, как и вообще всем, что касалось его внутренних побуждений.
Каждое личное существование держится на тайне, и, быть может, отчасти поэтому культурный человек так нервно хлопочет о том, чтобы уважалась
личная тайна.
Неточные совпадения
В последнее время между двумя свояками установилось как бы
тайное враждебное отношение: как будто с тех пор, как они были женаты на сестрах, между ними возникло соперничество в том, кто лучше устроил свою жизнь, и теперь эта враждебность выражалась в начавшем принимать
личный оттенок разговоре.
— Это
личный вопрос тысяч, — добавил он, дергая правым плечом, а затем вскочил и, опираясь обеими руками на стол, наклонясь к Самгину, стал говорить вполголоса, как бы сообщая
тайну: — Тысячи интеллигентов схвачены за горло необходимостью быстро решить именно это: с хозяевами или с рабочими?
Это ни для кого не было большою
тайной, но все-таки «купанье» иногда обращало на себя внимание государя и великого князя, и тогда производилось «освежение
личного состава», от чего, впрочем, дело нисколько не выигрывало, ибо лица, вновь прибывающие для освежения, немедленно же ощущали совершенную невозможность противостоять общему направлению и вскоре же, без всякого протеста, становились такими же, как и прежние.
Или, еще лучше, — обратить внимание на слова указа императора Александра об уничтожении
тайной экспедиции, объясняющие вред
личного произвола и необходимость гласности и законности, общей для всех.
Мы упраздняем
тайную экспедицию, говорит указ, потому, что «хотя она действовала со всевозможным умерением и правилася
личною мудростью и собственным государыни всех дел рассмотрением, но впоследствии времени открылося, что
личные правила, по самому существу своему перемене подлежащие, не могли положить надежного оплота злоупотреблениям, и потребна была сила закона, чтобы присвоить положениям сим надлежащую непоколебимость», и притом вообще в «благоустроенном государстве все преступления должны быть объемлемы, судимы и наказываемы общею силою закона» (П. С. З., № 19813).