Неточные совпадения
— Да чего тебе! Пусть он к тебе на постель сам вскочит. Иси, Перезвон! — стукнул ладонью по постели
Коля, и Перезвон как стрела влетел к Илюше. Тот стремительно обнял его голову обеими руками, а Перезвон мигом облизал ему за это
щеку. Илюшечка прижался к нему, протянулся на постельке и спрятал от всех в его косматой шерсти свое лицо.
— О, как я вас люблю и ценю в эту минуту, именно за то, что и вам чего-то стыдно со мной! Потому что и вы точно я! — в решительном восторге воскликнул
Коля.
Щеки его пылали, глаза блестели.
Неточные совпадения
— Ну, вот видите, — сказал мне Парфений, кладя палец за губу и растягивая себе рот, зацепивши им за
щеку, одна из его любимых игрушек. — Вы человек умный и начитанный, ну, а старого воробья на мякине вам не провести. У вас тут что-то неладно; так вы,
коли уже пожаловали ко мне, лучше расскажите мне ваше дело по совести, как на духу. Ну, я тогда прямо вам и скажу, что можно и чего нельзя, во всяком случае, совет дам не к худу.
Да что ты руки у меня целуешь — ты меня самое целуй,
коли тебе мои сморщенные
щеки не противны.
— На то и перепел, чтобы в сети попасть! — отозвался хохол. Он все больше нравился матери. Когда он называл ее «ненько», это слово точно гладило ее
щеки мягкой, детской рукой. По воскресеньям, если Павлу было некогда, он
колол дрова, однажды пришел с доской на плече и, взяв топор, быстро и ловко переменил сгнившую ступень на крыльце, другой раз так же незаметно починил завалившийся забор. Работая, он свистел, и свист у него был красиво печальный.
Бригадирша. Так, мой батюшка! (Схватила одни карты и подбежала к Советнику.) Вот, бывало,
коли кто виноват, так и скажут: с той стороны не проси вот этого, а с этой этого; а потом (держа в одной руке карты, одним пальцем шмыгает, между тем Советник остановляет игру в шахматы и смотрит на нее с нежностию) тот и выглядывает карточку; а там до этой карты и пойдет за всякую дранье; там розно: краля по
щеке, холоп за ухо волок.
Разыгралися силы господни! // На пространстве пяти саженей // Насчитаешь наверно до сотни // Отмороженных
щек и ушей. // Двадцать градусов!
щеки и уши // Не беда, как-нибудь ототрем! // Целиком христианские души // Часто гибнут теперь; подождем — // Часовой ли замерзнет, бедняга, // Или Ванька, уснувший в санях, // Всё прочтем,
коли стерпит бумага, // Завтра утром в газетных листах.