Неточные совпадения
Но эту странную черту в характере Алексея,
кажется, нельзя было осудить очень строго, потому что всякий чуть-чуть лишь узнавший его тотчас, при возникшем на этот счет вопросе, становился уверен, что Алексей непременно из таких юношей вроде как
бы юродивых, которому попади вдруг хотя
бы даже целый капитал, то он не затруднится отдать его, по первому даже спросу, или на доброе дело, или, может быть, даже просто ловкому пройдохе, если
бы тот у него попросил.
Он ужасно интересовался узнать брата Ивана, но вот тот уже жил два месяца, а они хоть и виделись довольно часто, но все еще никак не сходились: Алеша был и сам молчалив и как
бы ждал чего-то, как
бы стыдился чего-то, а брат Иван, хотя Алеша и подметил вначале на себе его длинные и любопытные взгляды,
кажется, вскоре перестал даже и думать о нем.
Восторженные отзывы Дмитрия о брате Иване были тем характернее в глазах Алеши, что брат Дмитрий был человек в сравнении с Иваном почти вовсе необразованный, и оба, поставленные вместе один с другим, составляли,
казалось, такую яркую противоположность как личности и характеры, что, может быть, нельзя
бы было и придумать двух человек несходнее между собой.
Федор Павлович,
кажется, первый и,
кажется, шутя подал мысль о том, чтобы сойтись всем в келье старца Зосимы и, хоть и не прибегая к прямому его посредничеству, все-таки как-нибудь сговориться приличнее, причем сан и лицо старца могли
бы иметь нечто внушающее и примирительное.
— Старец Варсонофий действительно
казался иногда как
бы юродивым, но много рассказывают и глупостей. Палкой же никогда и никого не бивал, — ответил монашек. — Теперь, господа, минутку повремените, я о вас повещу.
Всего страннее
казалось ему то, что брат его, Иван Федорович, единственно на которого он надеялся и который один имел такое влияние на отца, что мог
бы его остановить, сидел теперь совсем неподвижно на своем стуле, опустив глаза и по-видимому с каким-то даже любознательным любопытством ожидал, чем это все кончится, точно сам он был совершенно тут посторонний человек.
— Так я и знал, что он тебе это не объяснит. Мудреного тут, конечно, нет ничего, одни
бы,
кажись, всегдашние благоглупости. Но фокус был проделан нарочно. Вот теперь и заговорят все святоши в городе и по губернии разнесут: «Что, дескать, сей сон означает?» По-моему, старик действительно прозорлив: уголовщину пронюхал. Смердит у вас.
Говорил он о многом,
казалось, хотел
бы все сказать, все высказать еще раз, пред смертною минутой, изо всего недосказанного в жизни, и не поучения лишь одного ради, а как
бы жаждая поделиться радостью и восторгом своим со всеми и вся, излиться еще раз в жизни сердцем своим…
— Слушай, я разбойника Митьку хотел сегодня было засадить, да и теперь еще не знаю, как решу. Конечно, в теперешнее модное время принято отцов да матерей за предрассудок считать, но ведь по законам-то,
кажется, и в наше время не позволено стариков отцов за волосы таскать, да по роже каблуками на полу бить, в их собственном доме, да похваляться прийти и совсем убить — все при свидетелях-с. Я
бы, если
бы захотел, скрючил его и мог
бы за вчерашнее сейчас засадить.
Кредитки произвели,
казалось, на штабс-капитана страшное впечатление: он вздрогнул, но сначала как
бы от одного удивления: ничего подобного ему и не мерещилось, и такого исхода он не ожидал вовсе.
Нищие, особенно благородные нищие, должны
бы были наружу никогда не
показываться, а просить милостыню чрез газеты.
То есть, если я
бы завтра и не уехал (
кажется, уеду наверно) и мы
бы еще опять как-нибудь встретились, то уже на все эти темы ты больше со мной ни слова.
Чудно это, отцы и учители, что, не быв столь похож на него лицом, а лишь несколько, Алексей
казался мне до того схожим с тем духовно, что много раз считал я его как
бы прямо за того юношу, брата моего, пришедшего ко мне на конце пути моего таинственно, для некоего воспоминания и проникновения, так что даже удивлялся себе самому и таковой странной мечте моей.
И сколько тайн разрешенных и откровенных: восстановляет Бог снова Иова, дает ему вновь богатство, проходят опять многие годы, и вот у него уже новые дети, другие, и любит он их — Господи: «Да как мог
бы он,
казалось, возлюбить этих новых, когда тех прежних нет, когда тех лишился?
«Господи! — мыслю про себя, — о почтении людей думает в такую минуту!» И до того жалко мне стало его тогда, что,
кажись, сам
бы разделил его участь, лишь
бы облегчить его. Вижу, он как исступленный. Ужаснулся я, поняв уже не умом одним, а живою душой, чего стоит такая решимость.
Восторгом же сим дорожи, как
бы ни
казался он людям бессмысленным.
Весьма выслушивал сие и обдорский гость, монашек от святого Сильвестра, глубоко воздыхая и покивая главою: «Нет, видно, отец-то Ферапонт справедливо вчера судил», — подумывал он про себя, а тут как раз и
показался отец Ферапонт; как
бы именно чтоб усугубить потрясение вышел.
Замечательно, что Грушенька была со своим стариком за все время их знакомства вполне и даже как
бы сердечно откровенна, и это,
кажется, с единственным человеком в мире.
«“И только шепчет тишина”, — мелькнул почему-то этот стишок в голове его, — вот только не услышал
бы кто, как я перескочил;
кажется, нет».
Руки же у него и лицо были все окровавлены, сам же
казался как
бы помешанным.
Гости у него не переводились, и,
казалось, без них он
бы и сам прожить не мог.
— Успокойтесь, Дмитрий Федорович, — напомнил следователь, как
бы, видимо, желая победить исступленного своим спокойствием. — Прежде чем будем продолжать допрос, я
бы желал, если вы только согласитесь ответить, слышать от вас подтверждение того факта, что,
кажется, вы не любили покойного Федора Павловича, были с ним в какой-то постоянной ссоре… Здесь, по крайней мере, четверть часа назад, вы,
кажется, изволили произнести, что даже хотели убить его: «Не убил, — воскликнули вы, — но хотел убить!»
—
Кажется, спор был в трех тысячах, будто
бы недоданных вам по наследству.
— Господину Перхотину вы,
кажется, заявляли о трех тысячах, будто
бы полученных вами от госпожи Хохлаковой?
— Деньги, господа? Извольте, понимаю, что надо. Удивляюсь даже, как раньше не полюбопытствовали. Правда, никуда
бы не ушел, на виду сижу. Ну, вот они, мои деньги, вот считайте, берите, все,
кажется.
— Как
бы,
кажется, этого-то уж не запомнить?
Митя встал и подошел к окну. Дождь так и сек в маленькие зеленоватые стекла окошек. Виднелась прямо под окном грязная дорога, а там дальше, в дождливой мгле, черные, бедные, неприглядные ряды изб, еще более,
казалось, почерневших и победневших от дождя. Митя вспомнил про «Феба златокудрого» и как он хотел застрелиться с первым лучом его. «Пожалуй, в такое утро было
бы и лучше», — усмехнулся он и вдруг, махнув сверху вниз рукой, повернулся к «истязателям...
— То есть не смешной, это ты неправильно. В природе ничего нет смешного, как
бы там ни
казалось человеку с его предрассудками. Если
бы собаки могли рассуждать и критиковать, то наверно
бы нашли столько же для себя смешного, если не гораздо больше, в социальных отношениях между собою людей, их повелителей, — если не гораздо больше; это я повторяю потому, что я твердо уверен, что глупостей у нас гораздо больше. Это мысль Ракитина, мысль замечательная. Я социалист, Смуров.
И если
бы только достали теперь эту Жучку и показали, что она не умерла, а живая, то,
кажется, он
бы воскрес от радости.
Но уже доктор входил — важная фигура в медвежьей шубе, с длинными темными бакенбардами и с глянцевито выбритым подбородком. Ступив через порог, он вдруг остановился, как
бы опешив: ему, верно,
показалось, что он не туда зашел: «Что это? Где я?» — пробормотал он, не скидая с плеч шубы и не снимая котиковой фуражки с котиковым же козырьком с своей головы. Толпа, бедность комнаты, развешанное в углу на веревке белье сбили его с толку. Штабс-капитан согнулся перед ним в три погибели.
— Вольтер в Бога верил, но,
кажется, мало и,
кажется, мало любил и человечество, — тихо, сдержанно и совершенно натурально произнес Алеша, как
бы разговаривая с себе равным по летам или даже со старшим летами человеком. Колю именно поразила эта как
бы неуверенность Алеши в свое мнение о Вольтере и что он как будто именно ему, маленькому Коле, отдает этот вопрос на решение.
Смердяков еще и еще раз вздохнул. В лице его как
бы показалась краска.
— Не надоест же человеку! С глазу на глаз сидим, чего
бы,
кажется, друг-то друга морочить, комедь играть? Али все еще свалить на одного меня хотите, мне же в глаза? Вы убили, вы главный убивец и есть, а я только вашим приспешником был, слугой Личардой верным, и по слову вашему дело это и совершил.
А ведь иные из них, ей-богу, не ниже тебя по развитию, хоть ты этому и не поверишь: такие бездны веры и неверия могут созерцать в один и тот же момент, что, право, иной раз
кажется, только
бы еще один волосок — и полетит человек «вверх тормашки», как говорит актер Горбунов.
Все это очень мило; только если захотел мошенничать, зачем
бы еще,
кажется, санкция истины?
Мне все
кажется, что если
бы все припомнить и все как следует разъяснить, то потребуется целая книга, и даже пребольшая.
Прокурор же
показался мне, да и не мне, а всем, очень уж как-то бледным, почти с зеленым лицом, почему-то как
бы внезапно похудевшим в одну, может быть, ночь, потому что я всего только третьего дня видел его совсем еще в своем виде.
Мало того, мне
кажется, они
бы даже огорчились, если
бы виновность его не столь подтвердилась, ибо тогда не было
бы такого эффекта в развязке, когда оправдают преступника.
Так восклицала она вне себя и уж, конечно, презирая все для себя последствия, хотя, разумеется, их предвидела еще, может, за месяц тому, потому что и тогда еще, может быть, содрогаясь от злобы, мечтала: «Не прочесть ли это суду?» Теперь же как
бы полетела с горы. Помню,
кажется, именно тут же письмо было прочитано вслух секретарем и произвело потрясающее впечатление. Обратились к Мите с вопросом: «Признает ли он это письмо?»
Но чему
бы,
кажется, удивляться, чего так особенно ужасаться?
Может быть, я слишком преувеличиваю, но мне
кажется, что в картине этой семейки как
бы мелькают некоторые общие основные элементы нашего современного интеллигентного общества — о, не все элементы, да и мелькнуло лишь в микроскопическом виде, „как солнце в малой капле вод“, но все же нечто отразилось, все же нечто сказалось.
В нем,
кажется мне, как
бы бессознательно, и так рано, выразилось то робкое отчаяние, с которым столь многие теперь в нашем бедном обществе, убоясь цинизма и разврата его и ошибочно приписывая все зло европейскому просвещению, бросаются, как говорят они, к «родной почве», так сказать, в материнские объятия родной земли, как дети, напуганные призраками, и у иссохшей груди расслабленной матери жаждут хотя
бы только спокойно заснуть и даже всю жизнь проспать, лишь
бы не видеть их пугающих ужасов.
Вспомните выражение в «пьяном» письме Дмитрия Карамазова: «Убью старика, если только уедет Иван»; стало быть, присутствие Ивана Федоровича
казалось всем как
бы гарантией тишины и порядка в доме.
Что же, господа присяжные, я не могу обойти умолчанием эту внезапную черту в душе подсудимого, который
бы,
казалось, ни за что не способен был проявить ее, высказалась вдруг неумолимая потребность правды, уважения к женщине, признания прав ее сердца, и когда же — в тот момент, когда из-за нее же он обагрил свои руки кровью отца своего!
Но если уж я так кровожаден и жестоко расчетлив, что, убив, соскочил лишь для того, чтобы посмотреть, жив ли на меня свидетель или нет, то к чему
бы,
кажется, возиться над этою новою жертвою моей целых пять минут, да еще нажить, пожалуй, новых свидетелей?
И представьте себе, именно это самое соображение, эту догадку о том, как
бы мог поступить Карамазов с пакетом, я уже слышал ровно за два дня до того от самого Смердякова, мало того, он даже тем поразил меня: мне именно
показалось, что он фальшиво наивничает, забегает вперед, навязывает эту мысль мне, чтоб я сам вывел это самое соображение, и мне его как будто подсказывает.