Неточные совпадения
Впрочем, некоторая болезненность его лица в настоящую минуту могла быть понятна: все знали или слышали о чрезвычайно тревожной и «кутящей» жизни, которой он именно в последнее
время у нас предавался, равно
как всем известно было и
то необычайное раздражение,
до которого он достиг в ссорах со своим отцом из-за спорных денег.
—
То ли еще узрим,
то ли еще узрим! — повторили кругом монахи, но отец Паисий, снова нахмурившись, попросил всех хотя бы
до времени вслух о сем не сообщать никому, «пока еще более подтвердится, ибо много в светских легкомыслия, да и случай сей мог произойти естественно», — прибавил он осторожно,
как бы для очистки совести, но почти сам не веруя своей оговорке, что очень хорошо усмотрели и слушавшие.
За границей теперь
как будто и не бьют совсем, нравы, что ли, очистились, али уж законы такие устроились, что человек человека
как будто уж и не смеет посечь, но зато они вознаградили себя другим и тоже чисто национальным,
как и у нас, и
до того национальным, что у нас оно
как будто и невозможно, хотя, впрочем, кажется, и у нас прививается, особенно со
времени религиозного движения в нашем высшем обществе.
О, это, конечно, было не
то сошествие, в котором явится он, по обещанию своему, в конце
времен во всей славе небесной и которое будет внезапно, «
как молния, блистающая от востока
до запада».
«Вы спрашиваете, что я именно ощущал в
ту минуту, когда у противника прощения просил, — отвечаю я ему, — но я вам лучше с самого начала расскажу, чего другим еще не рассказывал», — и рассказал ему все, что произошло у меня с Афанасием и
как поклонился ему
до земли. «Из сего сами можете видеть, — заключил я ему, — что уже во
время поединка мне легче было, ибо начал я еще дома, и раз только на эту дорогу вступил,
то все дальнейшее пошло не только не трудно, а даже радостно и весело».
И сказал тогда аду Господь: «Не стони, аде, ибо приидут к тебе отселева всякие вельможи, управители, главные судьи и богачи, и будешь восполнен так же точно,
как был во веки веков,
до того времени, пока снова приду».
Но нашлись там
как раз в
то время и еще несколько мальчиков, с которыми он и сошелся; одни из них проживали на станции, другие по соседству — всего молодого народа от двенадцати
до пятнадцати лет сошлось человек шесть или семь, а из них двое случились и из нашего городка.
Но все же не могу умолчать и теперь о
том, что когда Иван Федорович, идя,
как уже описал я, ночью с Алешей от Катерины Ивановны, сказал ему: «Я-то
до нее не охотник», —
то страшно лгал в
ту минуту: он безумно любил ее, хотя правда и
то, что
временами ненавидел ее
до того, что мог даже убить.
— Если бы не убил,
то я бы денег, конечно, взять не посмел и осталось бы втуне. Но был и такой расчет, что изобьют
до бесчувствия, а я в
то время и поспею взять, а там потом Федору-то Павловичу отлепартую, что это никто
как Дмитрий Федорович, их избимши, деньги похитили.
К
тому же мое описание вышло бы отчасти и лишним, потому что в речах прокурора и защитника, когда приступили к прениям, весь ход и смысл всех данных и выслушанных показаний были сведены
как бы в одну точку с ярким и характерным освещением, а эти две замечательные речи я, по крайней мере местами, записал в полноте и передам в свое
время, равно
как и один чрезвычайный и совсем неожиданный эпизод процесса, разыгравшийся внезапно еще
до судебных прений и несомненно повлиявший на грозный и роковой исход его.
Неточные совпадения
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове
до сих пор стучит. Здесь,
как я вижу, можно с приятностию проводить
время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не
то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Потом свою вахлацкую, // Родную, хором грянули, // Протяжную, печальную, // Иных покамест нет. // Не диво ли? широкая // Сторонка Русь крещеная, // Народу в ней
тьма тём, // А ни в одной-то душеньке // Спокон веков
до нашего // Не загорелась песенка // Веселая и ясная, //
Как вёдреный денек. // Не дивно ли? не страшно ли? // О
время,
время новое! // Ты тоже в песне скажешься, // Но
как?.. Душа народная! // Воссмейся ж наконец!
Дела-то все недавние, // Я был в
то время старостой, // Случился тут — так слышал сам, //
Как он честил помещиков, //
До слова помню всё: // «Корят жидов, что предали // Христа… а вы что сделали?
И действительно, Фердыщенко был
до того прост, что летописец считает нужным неоднократно и с особенною настойчивостью остановиться на этом качестве,
как на самом естественном объяснении
того удовольствия, которое испытывали глуповцы во
время бригадирского управления.
Наконец, однако, сели обедать, но так
как со
времени стрельчихи Домашки бригадир стал запивать,
то и тут напился
до безобразия. Стал говорить неподобные речи и, указывая на"деревянного дела пушечку", угрожал всех своих амфитрионов [Амфитрио́н — гостеприимный хозяин, распорядитель пира.] перепалить. Тогда за хозяев вступился денщик, Василий Черноступ, который хотя тоже был пьян, но не гораздо.