Неточные совпадения
— Старец Варсонофий действительно казался иногда как бы юродивым, но много рассказывают и глупостей. Палкой же никогда и никого не бивал, — ответил монашек. — Теперь, господа, минутку повремените, я
о вас
повещу.
—
О, это все по поводу Дмитрия Федоровича и… всех этих последних происшествий, — бегло пояснила мамаша. — Катерина Ивановна остановилась теперь на одном решении… но для этого ей непременно надо вас видеть… зачем? Конечно не знаю, но она просила как можно скорей. И вы это сделаете, наверно сделаете, тут даже христианское чувство
велит.
Очень бы надо примолвить кое-что и
о нем специально, но мне совестно столь долго отвлекать внимание моего читателя на столь обыкновенных лакеев, а потому и перехожу к моему рассказу, уповая, что
о Смердякове как-нибудь сойдет само собою в дальнейшем течении
повести.
— Но я ее видел… Стало быть, она… Я узнаю сейчас, где она… Прощай, Алексей! Езопу теперь
о деньгах ни слова, а к Катерине Ивановне сейчас же и непременно: «Кланяться
велел, кланяться
велел, кланяться! Именно кланяться и раскланяться!» Опиши ей сцену.
Она умоляет, она не отходит, и когда Бог указывает ей на пригвожденные руки и ноги ее сына и спрашивает: как я прощу его мучителей, — то она
велит всем святым, всем мученикам, всем ангелам и архангелам пасть вместе с нею и молить
о помиловании всех без разбора.
Попробуйте прочтите ему далее
повесть, трогательную и умилительную,
о прекрасной Эсфири и надменной Вастии; или чудное сказание
о пророке Ионе во чреве китове.
И еще до рассвета, как передавалось потом по слухам,
весть о новопреставленном достигла города.
Но еще не минуло и трех часов пополудни, как совершилось нечто,
о чем упомянул я еще в конце прошлой книги, нечто, до того никем у нас не ожиданное и до того вразрез всеобщему упованию, что, повторяю, подробная и суетная
повесть о сем происшествии даже до сих пор с чрезвычайною живостию вспоминается в нашем городе и по всей нашей окрестности.
Старца Зосиму, как уже и всем известно было сие, не любил отец Ферапонт чрезвычайно; и вот и к нему, в его келейку, донеслась вдруг
весть о том, что «суд-то Божий, значит, не тот, что у человеков, и что естество даже предупредил».
А Дмитрий Федорович, которому Грушенька, улетая в новую жизнь, «
велела» передать свой последний привет и заказала помнить навеки часок ее любви, был в эту минуту, ничего не ведая
о происшедшем с нею, тоже в страшном смятении и хлопотах.
Окончательный процесс этого решения произошел с ним, так сказать, в самые последние часы его жизни, именно с последнего свидания с Алешей, два дня тому назад вечером, на дороге, после того как Грушенька оскорбила Катерину Ивановну, а Митя, выслушав рассказ
о том от Алеши, сознался, что он подлец, и
велел передать это Катерине Ивановне, «если это может сколько-нибудь ее облегчить».
Когда доложили ему
о приходе «капитана», он тотчас же
велел отказать.
— И знаете, знаете, — лепетала она, — придите сказать мне, что там увидите и узнаете… и что обнаружится… и как его решат и куда осудят. Скажите, ведь у нас нет смертной казни? Но непременно придите, хоть в три часа ночи, хоть в четыре, даже в половине пятого…
Велите меня разбудить, растолкать, если вставать не буду…
О Боже, да я и не засну даже. Знаете, не поехать ли мне самой с вами?..
Не мадригалы Ленский пишет // В альбоме Ольги молодой; // Его перо любовью дышит, // Не хладно блещет остротой; // Что ни заметит, ни услышит // Об Ольге, он про то и пишет: // И полны истины живой // Текут элегии рекой. // Так ты, Языков вдохновенный, // В порывах сердца своего, // Поешь бог ведает кого, // И свод элегий драгоценный // Представит некогда тебе // Всю
повесть о твоей судьбе.
«…на его место, — шепотом читал он дальше, — прочат в министры князя И. В., а товарищем И. Б — а… Женщины подняли гвалт… П. П. проиграл семьдесят тысяч… X — ие уехали за границу… Тебе скучно, вижу, что морщишься — спрашиваешь — что Софья Николаевна (начал живее читать Райский): сейчас, сейчас, я берег
вести о ней pour la bonne bouch [на закуску (фр.).]…»
Напротив, в то смутное первое мгновение на кровати, сейчас по уходе Настасьи Егоровны, я даже и не останавливался на Ламберте, но… меня захватила пуще всего
весть о ней, о разрыве ее с Бьорингом и о счастье ее в свете, о праздниках, об успехе, о «блеске».
Неточные совпадения
Негромко и неторопко //
Повел рассказ Ионушка // «
О двух великих грешниках», // Усердно покрестясь.
Правдин. Я
поведу его в мою комнату. Друзья, давно не видавшись,
о многом говорить имеют.
Простаков. От которого она и на тот свет пошла. Дядюшка ее, господин Стародум, поехал в Сибирь; а как несколько уже лет не было
о нем ни слуху, ни
вести, то мы и считаем его покойником. Мы, видя, что она осталась одна, взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением, как над своим.
Г-жа Простакова.
О матушка! Знаю, что ты мастерица, да лих не очень тебе верю. Вот, я чаю, учитель Митрофанушкин скоро придет. Ему
велю…
Г-жа Простакова. Полно, братец,
о свиньях — то начинать. Поговорим-ка лучше
о нашем горе. (К Правдину.) Вот, батюшка! Бог
велел нам взять на свои руки девицу. Она изволит получать грамотки от дядюшек. К ней с того света дядюшки пишут. Сделай милость, мой батюшка, потрудись, прочти всем нам вслух.