Цитаты со словом «себе»
Вот если вы не согласитесь с этим последним тезисом и ответите: «Не так» или «не всегда так», то я, пожалуй, и ободрюсь духом насчет значения героя моего Алексея Федоровича. Ибо не только чудак «не всегда» частность и обособление, а напротив, бывает так, что он-то, пожалуй, и носит в
себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его эпохи — все, каким-нибудь наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались…
Впрочем, я даже рад тому, что роман мой разбился сам
собою на два рассказа «при существенном единстве целого»: познакомившись с первым рассказом, читатель уже сам определит: стоит ли ему приниматься за второй?
Ведь знал же я одну девицу, еще в запрошлом «романтическом» поколении, которая после нескольких лет загадочной любви к одному господину, за которого, впрочем, всегда могла выйти замуж самым спокойным образом, кончила, однако же, тем, что сама навыдумала
себе непреодолимые препятствия и в бурную ночь бросилась с высокого берега, похожего на утес, в довольно глубокую и быструю реку и погибла в ней решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить на шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею намеченный и излюбленный, не столь живописен, а будь на его месте лишь прозаический плоский берег, то самоубийства, может быть, не произошло бы вовсе.
Деревеньку же и довольно хороший городской дом, которые тоже пошли ей в приданое, он долгое время и изо всех сил старался перевести на свое имя чрез совершение какого-нибудь подходящего акта и наверно бы добился того из одного, так сказать, презрения и отвращения к
себе, которое он возбуждал в своей супруге ежеминутно своими бесстыдными вымогательствами и вымаливаниями, из одной ее душевной усталости, только чтоб отвязался.
Право, может быть, он бы тогда и поехал; но, предприняв такое решение, тотчас же почел
себя в особенном праве, для бодрости, пред дорогой, пуститься вновь в самое безбрежное пьянство.
Конечно, можно представить
себе, каким воспитателем и отцом мог быть такой человек.
Он прямо ему объявил, что желал бы взять воспитание ребенка на
себя.
Но действительно Федор Павлович всю жизнь свою любил представляться, вдруг проиграть пред вами какую-нибудь неожиданную роль, и, главное, безо всякой иногда надобности, даже в прямой ущерб
себе, как в настоящем, например, случае.
Молодой человек был поражен, заподозрил неправду, обман, почти вышел из
себя и как бы потерял ум.
С первого взгляда заметив, что они не вымыты и в грязном белье, она тотчас же дала еще пощечину самому Григорию и объявила ему, что увозит обоих детей к
себе, затем вывела их в чем были, завернула в плед, посадила в карету и увезла в свой город.
Впрочем, о старшем, Иване, сообщу лишь то, что он рос каким-то угрюмым и закрывшимся сам в
себе отроком, далеко не робким, но как бы еще с десяти лет проникнувшим в то, что растут они все-таки в чужой семье и на чужих милостях и что отец у них какой-то такой, о котором даже и говорить стыдно, и проч., и проч.
Так как Ефим Петрович плохо распорядился и получение завещанных самодуркой генеральшей собственных детских денег, возросших с тысячи уже на две процентами, замедлилось по разным совершенно неизбежимым у нас формальностям и проволочкам, то молодому человеку в первые его два года в университете пришлось очень солоно, так как он принужден был все это время кормить и содержать
себя сам и в то же время учиться.
Впрочем, лишь в самое только последнее время ему удалось случайно обратить на
себя вдруг особенное внимание в гораздо большем круге читателей, так что его весьма многие разом тогда отметили и запомнили.
Уже выйдя из университета и приготовляясь на свои две тысячи съездить за границу, Иван Федорович вдруг напечатал в одной из больших газет одну странную статью, обратившую на
себя внимание даже и неспециалистов, и, главное, по предмету, по-видимому, вовсе ему незнакомому, потому что кончил он курс естественником.
Зачем приехал тогда к нам Иван Федорович, — я, помню, даже и тогда еще задавал
себе этот вопрос с каким-то почти беспокойством.
«Он горд, — говорил он нам тогда про него, — всегда добудет
себе копейку, у него и теперь есть деньги на заграницу — чего ж ему здесь надо?
Пить вино и развратничать он не любит, а между тем старик и обойтись без него не может, до того ужились!» Это была правда; молодой человек имел даже видимое влияние на старика; тот почти начал его иногда как будто слушаться, хотя был чрезвычайно и даже злобно подчас своенравен; даже вести
себя начал иногда приличнее…
Что-то было в нем, что говорило и внушало (да и всю жизнь потом), что он не хочет быть судьей людей, что он не захочет взять на
себя осуждения и ни за что не осудит.
Отец же, бывший когда-то приживальщик, а потому человек чуткий и тонкий на обиду, сначала недоверчиво и угрюмо его встретивший («много, дескать, молчит и много про
себя рассуждает»), скоро кончил, однако же, тем, что стал его ужасно часто обнимать и целовать, не далее как через две какие-нибудь недели, правда с пьяными слезами, в хмельной чувствительности, но видно, что полюбив его искренно и глубоко и так, как никогда, конечно, не удавалось такому, как он, никого любить…
Очутившись в доме своего благодетеля и воспитателя, Ефима Петровича Поленова, он до того привязал к
себе всех в этом семействе, что его решительно считали там как бы за родное дитя.
А между тем он вступил в этот дом еще в таких младенческих летах, в каких никак нельзя ожидать в ребенке расчетливой хитрости, пронырства или искусства заискать и понравиться, уменья заставить
себя полюбить.
Так что дар возбуждать к
себе особенную любовь он заключал в себе, так сказать, в самой природе, безыскусственно и непосредственно.
То же самое было с ним и в школе, и, однако же, казалось бы, он именно был из таких детей, которые возбуждают к
себе недоверие товарищей, иногда насмешки, а пожалуй, и ненависть.
Чистые в душе и сердце мальчики, почти еще дети, очень часто любят говорить в классах между
собою и даже вслух про такие вещи, картины и образы, о которых не всегда заговорят даже и солдаты, мало того, солдаты-то многого не знают и не понимают из того, что уже знакомо в этом роде столь юным еще детям нашего интеллигентного и высшего общества.
В этом он был совершенная противоположность своему старшему брату, Ивану Федоровичу, пробедствовавшему два первые года в университете, кормя
себя своим трудом, и с самого детства горько почувствовавшему, что живет он на чужих хлебах у благодетеля.
Надо думать, что в этот-то период своей жизни он и развил в
себе особенное уменье сколачивать и выколачивать деньгу.
Держал же он
себя не то что благороднее, а как-то нахальнее.
— Гм, а ведь я так и предчувствовал, что ты чем-нибудь вот этаким кончишь, можешь это
себе представить?
Ведь невозможно же, думаю, чтобы черти меня крючьями позабыли стащить к
себе, когда я помру.
Он был в то время даже очень красив
собою, строен, средневысокого роста, темно-рус, с правильным, хотя несколько удлиненным овалом лица, с блестящими темно-серыми широко расставленными глазами, весьма задумчивый и по-видимому весьма спокойный.
Истинный реалист, если он не верующий, всегда найдет в
себе силу и способность не поверить и чуду, а если чудо станет пред ним неотразимым фактом, то он скорее не поверит своим чувствам, чем допустит факт.
Хотя, к несчастию, не понимают эти юноши, что жертва жизнию есть, может быть, самая легчайшая изо всех жертв во множестве таких случаев и что пожертвовать, например, из своей кипучей юностью жизни пять-шесть лет на трудное, тяжелое учение, на науку, хотя бы для того только, чтобы удесятерить в
себе силы для служения той же правде и тому же подвигу, который излюбил и который предложил себе совершить, — такая жертва сплошь да рядом для многих из них почти совсем не по силам.
Едва только он, задумавшись серьезно, поразился убеждением, что бессмертие и Бог существуют, то сейчас же, естественно, сказал
себе: «Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю».
Алеша и сказал
себе: «Не могу я отдать вместо „всего“ два рубля, а вместо „иди за мной“ ходить лишь к обедне».
Старец этот, как я уже объяснил выше, был старец Зосима; но надо бы здесь сказать несколько слов и о том, что такое вообще «старцы» в наших монастырях, и вот жаль, что чувствую
себя на этой дороге не довольно компетентным и твердым.
Этот искус, эту страшную школу жизни обрекающий
себя принимает добровольно в надежде после долгого искуса победить себя, овладеть собою до того, чтобы мог наконец достичь, чрез послушание всей жизни, уже совершенной свободы, то есть свободы от самого себя, избегнуть участи тех, которые всю жизнь прожили, а себя в себе не нашли.
Алеша жил в самой келье старца, который очень полюбил его и допустил к
себе.
Про старца Зосиму говорили многие, что он, допуская к
себе столь многие годы всех приходивших к нему исповедовать сердце свое и жаждавших от него совета и врачебного слова, до того много принял в душу свою откровений, сокрушений, сознаний, что под конец приобрел прозорливость уже столь тонкую, что с первого взгляда на лицо незнакомого, приходившего к нему, мог угадывать: с чем тот пришел, чего тому нужно и даже какого рода мучение терзает его совесть, и удивлял, смущал и почти пугал иногда пришедшего таким знанием тайны его, прежде чем тот молвил слово.
Он ужасно интересовался узнать брата Ивана, но вот тот уже жил два месяца, а они хоть и виделись довольно часто, но все еще никак не сходились: Алеша был и сам молчалив и как бы ждал чего-то, как бы стыдился чего-то, а брат Иван, хотя Алеша и подметил вначале на
себе его длинные и любопытные взгляды, кажется, вскоре перестал даже и думать о нем.
Презрением этим, если оно и было, он обидеться не мог, но все-таки с каким-то непонятным
себе самому и тревожным смущением ждал, когда брат захочет подойти к нему ближе.
Восторженные отзывы Дмитрия о брате Иване были тем характернее в глазах Алеши, что брат Дмитрий был человек в сравнении с Иваном почти вовсе необразованный, и оба, поставленные вместе один с другим, составляли, казалось, такую яркую противоположность как личности и характеры, что, может быть, нельзя бы было и придумать двух человек несходнее между
собой.
Дмитрий Федорович, никогда у старца не бывавший и даже не видавший его, конечно, подумал, что старцем его хотят как бы испугать; но так как он и сам укорял
себя втайне за многие особенно резкие выходки в споре с отцом за последнее время, то и принял вызов.
Без сомнения, он очень заботился про
себя, в сердце своем, о том, чтобы как-нибудь все эти семейные несогласия кончились.
Дмитрий задумался, потому что ничего не мог припомнить, что бы такое ему обещал, ответил только письмом, что изо всех сил
себя сдержит «пред низостью», и хотя глубоко уважает старца и брата Ивана, но убежден, что тут или какая-нибудь ему ловушка, или недостойная комедия.
Этот молодой человек готовился поступить в университет; Миусов же, у которого он почему-то пока жил, соблазнял его с
собою за границу, в Цюрих или в Иену, чтобы там поступить в университет и окончить курс.
Он озирался с некоторым любопытством, не лишенным некоторой напущенной на
себя развязности.
— Черт, у кого здесь, однако, спросить, в этой бестолковщине… Это нужно бы решить, потому что время уходит, — промолвил он вдруг, как бы говоря про
себя.
— Это я непременно исполню! — вскричал Федор Павлович, ужасно обрадовавшись приглашению, — непременно. И знаете, мы все дали слово вести
себя здесь порядочно… А вы, Петр Александрович, пожалуете?
— А пожалуй; вы в этом знаток. Только вот что, Федор Павлович, вы сами сейчас изволили упомянуть, что мы дали слово вести
себя прилично, помните. Говорю вам, удержитесь. А начнете шута из себя строить, так я не намерен, чтобы меня с вами на одну доску здесь поставили… Видите, какой человек, — обратился он к монаху, — я вот с ним боюсь входить к порядочным людям.
— Федор Павлович, в последний раз условие, слышите. Ведите
себя хорошо, не то я вам отплачу, — успел еще раз пробормотать Миусов.
Цитаты из русской классики со словом «себе»
Значение слова «себе»
СЕБЕ (без удар.), частица. Разг. Употребляется (обычно постпозитивно) при глаголе или местоимении, подчеркивая, что действие совершается свободно, независимо. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова СЕБЕ
Дополнительно