Цитаты со словом «Иван»
Он был женат два раза, и у него было три сына: старший, Дмитрий Федорович, от первой супруги, а остальные два,
Иван и Алексей, от второй.
Сам
Иван рассказывал потом, что все произошло, так сказать, от «пылкости к добрым делам» Ефима Петровича, увлекшегося идеей, что гениальных способностей мальчик должен и воспитываться у гениального воспитателя.
Познакомившись с редакциями,
Иван Федорович все время потом не разрывал связей с ними и в последние свои годы в университете стал печатать весьма талантливые разборы книг на разные специальные темы, так что даже стал в литературных кружках известен.
Уже выйдя из университета и приготовляясь на свои две тысячи съездить за границу,
Иван Федорович вдруг напечатал в одной из больших газет одну странную статью, обратившую на себя внимание даже и неспециалистов, и, главное, по предмету, по-видимому, вовсе ему незнакомому, потому что кончил он курс естественником.
Зачем приехал тогда к нам
Иван Федорович, — я, помню, даже и тогда еще задавал себе этот вопрос с каким-то почти беспокойством.
Вообще судя, странно было, что молодой человек, столь ученый, столь гордый и осторожный на вид, вдруг явился в такой безобразный дом, к такому отцу, который всю жизнь его игнорировал, не знал его и не помнил, и хоть не дал бы, конечно, денег ни за что и ни в каком случае, если бы сын у него попросил, но все же всю жизнь боялся, что и сыновья,
Иван и Алексей, тоже когда-нибудь придут да и попросят денег.
Только впоследствии объяснилось, что
Иван Федорович приезжал отчасти по просьбе и по делам своего старшего брата, Дмитрия Федоровича, которого в первый раз отроду узнал и увидал тоже почти в это же самое время, в этот самый приезд, но с которым, однако же, по одному важному случаю, касавшемуся более Дмитрия Федоровича, вступил еще до приезда своего из Москвы в переписку.
Тем не менее даже тогда, когда я уже знал и про это особенное обстоятельство, мне
Иван Федорович все казался загадочным, а приезд его к нам все-таки необъяснимым.
Прибавлю еще, что
Иван Федорович имел тогда вид посредника и примирителя между отцом и затеявшим тогда большую ссору и даже формальный иск на отца старшим братом своим, Дмитрием Федоровичем.
Он ужасно интересовался узнать брата Ивана, но вот тот уже жил два месяца, а они хоть и виделись довольно часто, но все еще никак не сходились: Алеша был и сам молчалив и как бы ждал чего-то, как бы стыдился чего-то, а брат
Иван, хотя Алеша и подметил вначале на себе его длинные и любопытные взгляды, кажется, вскоре перестал даже и думать о нем.
Ему все казалось почему-то, что
Иван чем-то занят, чем-то внутренним и важным, что он стремится к какой-то цели, может быть очень трудной, так что ему не до него, и что вот это и есть та единственная причина, почему он смотрит на Алешу рассеянно.
Кстати заметить, что жил он не в доме отца, как
Иван Федорович, а отдельно, в другом конце города.
Брат
Иван и Миусов приедут из любопытства, может быть самого грубого, а отец его, может быть, для какой-нибудь шутовской и актерской сцены.
Иван Федорович раскланялся очень важно и вежливо, но тоже держа руки по швам, а Калганов до того сконфузился, что и совсем не поклонился.
Всего страннее казалось ему то, что брат его,
Иван Федорович, единственно на которого он надеялся и который один имел такое влияние на отца, что мог бы его остановить, сидел теперь совсем неподвижно на своем стуле, опустив глаза и по-видимому с каким-то даже любознательным любопытством ожидал, чем это все кончится, точно сам он был совершенно тут посторонний человек.
В разговоре участвовали прежде всего
Иван Федорович и оба иеромонаха.
Он вдруг умолк, как бы сдержав себя.
Иван Федорович, почтительно и внимательно его выслушав, с чрезвычайным спокойствием, но по-прежнему охотно и простодушно продолжал, обращаясь к старцу...
— Да если б и теперь был один лишь церковно-общественный суд, то и теперь бы церковь не посылала на каторгу или на смертную казнь. Преступление и взгляд на него должны бы были несомненно тогда измениться, конечно мало-помалу, не вдруг и не сейчас, но, однако, довольно скоро… — спокойно и не смигнув глазом произнес
Иван Федорович.
— Если бы все стало церковью, то церковь отлучала бы от себя преступного и непослушного, а не рубила бы тогда голов, — продолжал
Иван Федорович.
— То есть что же это такое? Я опять перестаю понимать, — перебил Миусов, — опять какая-то мечта. Что-то бесформенное, да и понять нельзя. Как это отлучение, что за отлучение? Я подозреваю, вы просто потешаетесь,
Иван Федорович.
— Позвольте мне эту тему отклонить, — произнес он с некоторою светскою небрежностью. — Тема эта к тому же мудреная. Вот
Иван Федорович на нас усмехается: должно быть, у него есть что-нибудь любопытное и на этот случай. Вот его спросите.
— Ничего особенного, кроме маленького замечания, — тотчас же ответил
Иван Федорович, — о том, что вообще европейский либерализм, и даже наш русский либеральный дилетантизм, часто и давно уже смешивает конечные результаты социализма с христианскими.
Иван Федорович прибавил при этом в скобках, что в этом-то и состоит весь закон естественный, так что уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь.
По такому парадоксу можете заключить, господа, и о всем остальном, что изволит провозглашать и что намерен еще, может быть, провозгласить наш милый эксцентрик и парадоксалист
Иван Федорович.
— Почему несчастен? — улыбнулся
Иван Федорович.
— Может быть, вы правы!.. Но все же я и не совсем шутил… — вдруг странно признался, впрочем быстро покраснев,
Иван Федорович.
— А может ли быть он во мне решен? Решен в сторону положительную? — продолжал странно спрашивать
Иван Федорович, все с какою-то необъяснимою улыбкой смотря на старца.
— Я нарочно и сказал, чтобы вас побесить, потому что вы от родства уклоняетесь, хотя все-таки вы родственник, как ни финтите, по святцам докажу; за тобой,
Иван Федорович, я в свое время лошадей пришлю, оставайся, если хочешь, и ты. Вам же, Петр Александрович, даже приличие велит теперь явиться к отцу игумену, надо извиниться в том, что мы с вами там накутили…
— Да, надо разъяснить, что это не мы. К тому же батюшки не будет, — заметил
Иван Федорович.
Если уж и ты сладострастника в себе заключаешь, то что же брат твой
Иван, единоутробный?
Брат твой
Иван теперь богословские статейки пока в шутку по какому-то глупейшему неизвестному расчету печатает, будучи сам атеистом, и в подлости этой сам сознается — брат твой этот, Иван.
А этого брат твой
Иван и ждет, тут он и в малине: и Катерину Ивановну приобретет, по которой сохнет, да и шестьдесят ее тысяч приданого тяпнет.
Ведь я наверно знаю, что Митенька сам и вслух, на прошлой неделе еще, кричал в трактире пьяный, с цыганками, что недостоин невесты своей Катеньки, а брат
Иван — так вот тот достоин.
А сама Катерина Ивановна уж, конечно, такого обворожителя, как
Иван Федорович, под конец не отвергнет; ведь она уж и теперь между двумя ими колеблется.
И чем только этот
Иван прельстил вас всех, что вы все пред ним благоговеете?
— Ты Ивана не любишь.
Иван не польстится на деньги.
—
Иван выше смотрит. Иван и на тысячи не польстится. Иван не денег, не спокойствия ищет. Он мучения, может быть, ищет.
Эк ведь
Иван вам загадку задал! — с явною злобой крикнул Ракитин.
Вот и батюшка твой, и
Иван Федорович за ним.
Когда Миусов и
Иван Федорович входили уже к игумену, то в Петре Александровиче, как в искренно порядочном и деликатном человеке, быстро произошел один деликатный в своем роде процесс, ему стало стыдно сердиться.
Они уже ожидали в столовой игумена, когда вступили Петр Александрович, Калганов и
Иван Федорович.
Зато
Иван Федорович и Калганов благословились на этот раз вполне, то есть с самым простодушным и простонародным чмоком в руку.
— Те-те-те, вознепщеваху! и прочая галиматья! Непщуйте, отцы, а я пойду. А сына моего Алексея беру отселе родительскою властию моею навсегда.
Иван Федорович, почтительнейший сын мой, позвольте вам приказать за мною следовать! Фон Зон, чего тебе тут оставаться! Приходи сейчас ко мне в город. У меня весело. Всего верстушка какая-нибудь, вместо постного-то масла подам поросенка с кашей; пообедаем; коньячку поставлю, потом ликерцу; мамуровка есть… Эй, фон Зон, не упускай своего счастия!
Федор Павлович между тем влез в коляску, а за ним, даже и не оборотившись к Алеше проститься, молча и угрюмо стал было влезать
Иван Федорович.
Но
Иван Федорович, усевшийся уже на место, молча и изо всей силы вдруг отпихнул в грудь Максимова, и тот отлетел на сажень. Если не упал, то только случайно.
— Пошел! — злобно крикнул кучеру
Иван Федорович.
— Ну чего же ты? Чего же ты? Зачем ты его так? — вскинулся Федор Павлович, но коляска уже поехала.
Иван Федорович не ответил.
— Полно вам вздор толочь, отдохните хоть теперь немного, — сурово отрезал
Иван Федорович.
— Коньячку бы теперь хорошо, — сентенциозно заметил он. Но
Иван Федорович не ответил.
Иван Федорович все молчал.
Цитаты из русской классики со словом «Иван»
Ассоциации к слову «Иван»
Предложения со словом «иван»
- Борьба – Иван начал бороться со змеёй.
- Иван оказался человеком не только остроумным и обаятельным, но и тонко чувствующим, необыкновенно любознательным, начитанным, лёгким в общении и – к счастью – совершенно лишённым «звёздности».
- Например, Иван получает заказы в интернете на создание сайтов и делает их дома.
- (все предложения)
Значение слова «иван»
Ива́н (ивр. יוחנן Йоханан. Переводы: «Яхве (Бог) пожалел», «Яхве (Бог) смилостивился», «Яхве (Бог) помиловал», «Яхве да будет милостлив», «Благодать Божия») — распространённое у славян и некоторых других народов мужское имя. В форме Иван имя распространено среди белорусов, болгар, македонцев, русских, сербов, словенцев, гагаузов, украинцев и хорватов. В славянские языки попало из греч. ᾽Ιωάννης. Во второй половине XX века, после сближения СССР и ряда латиноамериканских стран мода на славянское имя Иван пришла во многие испаноязычные, португалоязычные, а затем и в англоязычные страны (Э́ван или А́йвэн). Аналагичное произношение и происхождение имеет и валлийское имя Iwan (ɪuan). (Википедия)
Все значения слова ИВАН
Дополнительно