Неточные совпадения
Nicolas
смотрел очень нелюбезно, совсем не по-родственному, был бледен, сидел потупившись и слушал сдвинув брови, как будто преодолевая сильную боль.
— Понимаю, что если вы,
по вашим словам, так долго прожили за границей, чуждаясь для своих целей людей, и — забыли Россию, то, конечно, вы на нас, коренных русаков, поневоле должны
смотреть с удивлением, а мы равномерно на вас.
Он
смотрел так, как будто ждал разрушения мира, и не то чтобы когда-нибудь,
по пророчествам, которые могли бы и не состояться, а совершенно определенно, так-этак послезавтра утром, ровно в двадцать пять минут одиннадцатого.
Шатов, разговаривая, всё время
по обычаю своему упорно
смотрел в землю, даже когда и горячился. Тут же вдруг поднял голову...
Но Шатушка молчал; с минуту продолжалось общее молчание. Слезы тихо текли
по ее набеленным щекам; она сидела, забыв свои обе руки на плечах Шатова, но уже не
смотря на него.
— Полноте, матушка, — пробормотала та нехотя, — а по-моему, это бы всё надо кончить; слишком говорено… — и она опять робко поглядела на Лизу, но та
смотрела на Петра Степановича.
Шатов, совершенно всеми забытый в своем углу (неподалеку от Лизаветы Николаевны) и, по-видимому, сам не знавший, для чего он сидел и не уходил, вдруг поднялся со стула и через всю комнату, неспешным, но твердым шагом направился к Николаю Всеволодовичу, прямо
смотря ему в лицо. Тот еще издали заметил его приближение и чуть-чуть усмехнулся; но когда Шатов подошел к нему вплоть, то перестал усмехаться.
— Я всему молюсь. Видите, паук ползет
по стене, я
смотрю и благодарен ему за то, что ползет.
— И не думал. И теперь не думаю, несмотря на ваши слова, хотя… хотя кто ж тут с этими дураками может в чем-нибудь заручиться! — вдруг вскричал он в бешенстве, ударив кулаком
по столу. — Я их не боюсь! Я с ними разорвал. Этот забегал ко мне четыре раза и говорил, что можно… но, —
посмотрел он на Ставрогина, — что ж, собственно, вам тут известно?
— Извините, — действительно удивился Николай Всеволодович, — но вы, кажется,
смотрите на меня как на какое-то солнце, а на себя как на какую-то букашку сравнительно со мной. Я заметил это даже
по вашему письму из Америки.
— Н-нет… Я не очень боюсь… Но ваше дело совсем другое. Я вас предупредил, чтобы вы все-таки имели в виду. По-моему, тут уж нечего обижаться, что опасность грозит от дураков; дело не в их уме: и не на таких, как мы с вами, у них подымалась рука. А впрочем, четверть двенадцатого, —
посмотрел он на часы и встал со стула, — мне хотелось бы сделать вам один совсем посторонний вопрос.
— Ни один народ, — начал он, как бы читая
по строкам и в то же время продолжая грозно
смотреть на Ставрогина, — ни один народ еще не устраивался на началах науки и разума; не было ни разу такого примера, разве на одну минуту,
по глупости.
— Кто, я? нет, — простодушно усмехнулась она. — Совсем-таки нет.
Посмотрела я на вас всех тогда: все-то вы сердитесь, все-то вы перессорились; сойдутся и посмеяться
по душе не умеют. Столько богатства и так мало веселья — гнусно мне это всё. Мне, впрочем, теперь никого не жалко, кроме себя самой.
— Нет, я никогда не мог узнать, чего вы хотите; мне кажется, что вы интересуетесь мною, как иные устарелые сиделки интересуются почему-либо одним каким-нибудь больным сравнительно пред прочими, или, еще лучше, как иные богомольные старушонки, шатающиеся
по похоронам, предпочитают иные трупики непригляднее пред другими. Что вы на меня так странно
смотрите?
В обществе шум и сплетни; легкомысленное общество с презрением
смотрит на человека, битого
по лицу; он презирает мнением общества, не доросшего до настоящих понятий, а между тем о них толкующего.
— Это в здешних нравах, — сказал он, —
по крайней мере характерно и… смело; и,
смотрите, все смеются, а негодуете одна вы.
— Да так. Вы и
смотрите на них. Слишком вы мягкий человек, Андрей Антонович; романы пишете. А тут надо бы по-старинному.
Я не упомянул о Шатове: он расположился тут же в заднем углу стола, несколько выдвинув из ряду свой стул,
смотрел в землю, мрачно молчал, от чаю и хлеба отказался и всё время не выпускал из рук свой картуз, как бы желая тем заявить, что он не гость, а пришел
по делу, и когда захочет, встанет и уйдет.
По волнению и
по всему, слишком мне в нем знакомому, для меня ясно было, что и сам он
смотрит на теперешнее появление свое на эстраде как на решение судьбы своей или вроде того.
Но вы, вы, создание чистое и наивное, вы, кроткая, которой судьба едва не соединилась с моею,
по воле одного капризного и самовластного сердца, вы, может быть, с презрением смотревшая, когда я проливал мои малодушные слезы накануне несостоявшегося нашего брака; вы, которая не можете, кто бы вы ни были,
смотреть на меня иначе как на лицо комическое, о, вам, вам последний крик моего сердца, вам последний мой долг, вам одной!
И он поспешно подсел к столу, с некоторым беспокойством приглядываясь ко встревожившемуся Кириллову. Тот, впрочем, уже успокоился и
смотрел по-всегдашнему.
Кириллов, ходивший
по комнате (
по обыкновению своему, всю ночь из угла в угол), вдруг остановился и пристально
посмотрел на вбежавшего, впрочем без особого удивления.
Шатов стал ходить
по комнате,
смотря в пол и изо всех сил стараясь не взглянуть на нее.
Неточные совпадения
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато,
смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать
по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Смотри! не
по чину берешь!
Артемий Филиппович.
Смотрите, чтоб он вас
по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Городничий. Мотает или не мотает, а я вас, господа, предуведомил.
Смотрите,
по своей части я кое-какие распоряженья сделал, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.
Хлестаков (ходит
по комнате).
Посмотри, там в картузе табаку нет?