Неточные совпадения
— Знаете ли вы, — начал он почти грозно, принагнувшись вперед на стуле, сверкая взглядом и подняв перст правой руки вверх
пред собою (очевидно, не примечая этого сам), — знаете ли вы, кто теперь на всей
земле единственный народ-«богоносец», грядущий обновить и спасти мир именем нового бога и кому единому даны ключи жизни и нового слова… Знаете ли вы, кто этот народ и как ему имя?
— Она куда-то на берег моря, он в какие-то пещеры; и вот он спускается, спускается, три года спускается в Москве под Сухаревою башней, и вдруг в самых недрах
земли, в пещере находит лампадку, а
пред лампадкой схимника.
— Бог знает, кому туда дорога-то шла, — возразила Грачиха, — не тот, может, только туда попал. Старой вашей барыне на наших глазах еще в сей жизни плата божья была. Не в мою меру будь сказано, как померла, так язык на два аршина вытянулся, три раза в гробу повертывалась, не скроешь этого дела-то, похорон совершать, почесть, не могли по-должному, словно колдунью какую
предавали земле, страх и ужас был на всех.
Похороны были назначены на 11 мая, но государь приказал их перенести на 12 число, военные почести отдать покойному по чину фельдмаршала, а тело
предать земле в Александро-Невской лавре. Главным распорядителем был Хвостов. Погребальная церемония была богатая, и обошлась наследникам Суворова больше 20 000 рублей. Войска в погребальную церемонию были назначены, кроме одного военного полка, не гвардейские. Объяснили это тем, что гвардия устала после недавнего парада.
Неточные совпадения
Это еще более волновало Левина. Бекасы не переставая вились в воэдухе над осокой. Чмоканье по
земле и карканье в вышине не умолкая были слышны со всех сторон; поднятые прежде и носившиеся в воздухе бекасы садились
пред охотниками. Вместо двух ястребов теперь десятки их с писком вились над болотом.
Теперь же он видел только то, что Махотин быстро удалялся, а он, шатаясь, стоял один на грязной неподвижной
земле, а
пред ним, тяжело дыша, лежала Фру-Фру и, перегнув к нему голову, смотрела на него своим прелестным глазом.
Он стоял, слушал и глядел вниз, то на мокрую мшистую
землю, то на прислушивающуюся Ласку, то на расстилавшееся
пред ним под горою море оголенных макуш леса, то на подернутое белыми полосками туч тускневшее небо.
Что ж, если вашим пистолетом // Сражен приятель молодой, // Нескромным взглядом, иль ответом, // Или безделицей иной // Вас оскорбивший за бутылкой, // Иль даже сам в досаде пылкой // Вас гордо вызвавший на бой, // Скажите: вашею душой // Какое чувство овладеет, // Когда недвижим, на
земле //
Пред вами с смертью на челе, // Он постепенно костенеет, // Когда он глух и молчалив // На ваш отчаянный призыв?
—
Предадим же, батько, его честно
земле, чтобы не поругались над ним враги и не растаскали бы его тела хищные птицы.