Неточные совпадения
— Я
погиб! Cher, — сел он вдруг подле меня и жалко-жалко посмотрел мне пристально в глаза, — cher, я не Сибири боюсь, клянусь вам, о, je vous jure [я вам клянусь (фр.).] (даже слезы проступили в глазах его), я
другого боюсь…
—
Друг мой,
друг мой, ну пусть в Сибирь, в Архангельск, лишение прав, —
погибать так
погибать! Но… я
другого боюсь (опять шепот, испуганный вид и таинственность).
—
Друг мой, да ведь это не страх. Но пусть даже меня простят, пусть опять сюда привезут и ничего не сделают — и вот тут-то я и
погиб. Elle me soupçonnera toute sa vie… [Она будет меня подозревать всю свою жизнь… (фр.)] меня, меня, поэта, мыслителя, человека, которому она поклонялась двадцать два года!
Ров, этот ужасный ров, эти страшные волчьи ямы полны трупами. Здесь главное место гибели. Многие из людей задохлись, еще стоя в толпе, и упали уже мертвыми под ноги бежавших сзади,
другие погибли еще с признаками жизни под ногами сотен людей, погибли раздавленными; были такие, которых душили в драке, около будочек, из-за узелков и кружек. Лежали передо мной женщины с вырванными косами, со скальпированной головой.
Неточные совпадения
«Никакой надобности, — подумала она, — приезжать человеку проститься с тою женщиной, которую он любит, для которой хотел
погибнуть и погубить себя и которая не может жить без него. Нет никакой надобности!» Она сжала губы и опустила блестящие глаза на его руки с напухшими жилами, которые медленно потирали одна
другую.
И в одиночестве жестоком // Сильнее страсть ее горит, // И об Онегине далеком // Ей сердце громче говорит. // Она его не будет видеть; // Она должна в нем ненавидеть // Убийцу брата своего; // Поэт
погиб… но уж его // Никто не помнит, уж
другому // Его невеста отдалась. // Поэта память пронеслась, // Как дым по небу голубому, // О нем два сердца, может быть, // Еще грустят… На что грустить?..
Мне как раз представилось, как трагически
погиб поручик Потанчиков, наш знакомый,
друг твоего отца, — ты его не помнишь, Родя, — тоже в белой горячке и таким же образом выбежал и на дворе в колодезь упал, на
другой только день могли вытащить.
Пусть даже половина людей
погибнет, сойдет с ума, только бы
другая вылечилась от пошлой бессмысленности жизни.
Клим Самгин подумал: упади она, и
погибнут сотни людей из Охотного ряда, из Китай-города, с Ордынки и Арбата, замоскворецкие люди из пьес Островского. Еще большие сотни, в ужасе пред смертью, изувечат, передавят
друг друга. Или какой-нибудь иной ужас взорвет это крепко спрессованное тело, и тогда оно, разрушенное, разрушит все вокруг, все здания, храмы, стены Кремля.