Неточные совпадения
Виргинский — общечеловек, Липутин — фурьерист, при большой наклонности к полицейским делам; человек, я вам скажу,
дорогой в одном отношении, но требующий во всех других строгости; и, наконец, тот, с
длинными ушами, тот свою собственную систему прочитает.
Николай Всеволодович опять молча и не оборачиваясь пошел своею
дорогой; но упрямый негодяй все-таки не отстал от него, правда теперь уже не растабарывая и даже почтительно наблюдая дистанцию на целый шаг позади. Оба прошли таким образом мост и вышли на берег, на этот раз повернув налево, тоже в
длинный и глухой переулок, но которым короче было пройти в центр города, чем давешним путем по Богоявленской улице.
Виргинский отправился с Эркелем. Эркель, сдавая Лямшина Толкаченке, успел подвести его к Петру Степановичу и заявить, что тот опомнился, раскаивается и просит прощения и даже не помнит, что с ним такое было. Петр Степанович отправился один, взяв обходом по ту сторону прудов мимо парка. Эта
дорога была самая
длинная. К его удивлению, чуть не на половине пути нагнал его Липутин.
Ровно без десяти минут в шесть часов в вокзале железной
дороги, вдоль вытянувшегося, довольно
длинного ряда вагонов, прохаживались Петр Степанович и Эркель.
Большая
дорога — это есть нечто длинное-длинное, чему не видно конца, — точно жизнь человеческая, точно мечта человеческая.
Вот она возвращается домой; что она чувствовала, когда ехала с Машею домой, что чувствовалось и думалось ей во всю эту
длинную дорогу с Московской станции за Средний проспект?
Длинная дорога скороталась в этих разговорах и пении незаметно, Аграфена успела привыкнуть к своему спутнику и даже испугалась, когда он, указывая на темневшую впереди гору Нудиху, проговорил:
Неточные совпадения
— Матвей, сестра Анна Аркадьевна будет завтра, — сказал он, остановив на минуту глянцовитую, пухлую ручку цирюльника, расчищавшего розовую
дорогу между
длинными кудрявыми бакенбардами.
Счастлив путник, который после
длинной, скучной
дороги с ее холодами, слякотью, грязью, невыспавшимися станционными смотрителями, бряканьями колокольчиков, починками, перебранками, ямщиками, кузнецами и всякого рода дорожными подлецами видит наконец знакомую крышу с несущимися навстречу огоньками, и предстанут пред ним знакомые комнаты, радостный крик выбежавших навстречу людей, шум и беготня детей и успокоительные тихие речи, прерываемые пылающими лобзаниями, властными истребить все печальное из памяти.
И через час воз с кирпичом выехал из Умани, запряженный в две клячи. На одной из них сидел высокий Янкель, и
длинные курчавые пейсики его развевались из-под жидовского яломка по мере того, как он подпрыгивал на лошади,
длинный, как верста, поставленная на
дороге.
Они шли с открытыми головами, с
длинными чубами; бороды у них были отпущены. Они шли не боязливо, не угрюмо, но с какою-то тихою горделивостию; их платья из
дорогого сукна износились и болтались на них ветхими лоскутьями; они не глядели и не кланялись народу. Впереди всех шел Остап.
Марья Ивановна предчувствовала решение нашей судьбы; сердце ее сильно билось и замирало. Чрез несколько минут карета остановилась у дворца. Марья Ивановна с трепетом пошла по лестнице. Двери перед нею отворились настежь. Она прошла
длинный ряд пустых, великолепных комнат; камер-лакей указывал
дорогу. Наконец, подошед к запертым дверям, он объявил, что сейчас об ней доложит, и оставил ее одну.