Он не только ко мне прибегал, но неоднократно описывал всё это ей самой в красноречивейших письмах и признавался ей, за своею полною подписью, что не далее как, например, вчера он рассказывал постороннему лицу, что она держит его из тщеславия, завидует его учености и талантам; ненавидит его и боится только выказать свою ненависть явно,
в страхе, чтоб он не ушел от нее и тем не повредил ее литературной репутации; что вследствие этого он себя презирает и решился погибнуть насильственною смертью, а от нее ждет последнего слова, которое всё решит, и пр., и пр., всё в этом роде.
Неточные совпадения
Прасковья Ивановна просто тряслась от
страха, правда не совсем, кажется, понимая,
в чем дело.
У бедной была своя забота: она поминутно поворачивала голову к Лизе и смотрела на нее
в безотчетном
страхе, а встать и уехать и думать уже не смела, пока не подымется дочь.
Сомнения нет, что эти легендарные господа способны были ощущать, и даже, может быть,
в сильной степени, чувство
страха, — иначе были бы гораздо спокойнее и ощущение опасности не обратили бы
в потребность своей природы.
Прислуги тогда не было; один Лебядкин мог бы что-нибудь разболтать, не столько по злобе, потому что вышел тогда
в крайнем испуге (а
страх к врагу уничтожает и злобу к нему), а единственно по невоздержанности.
Мы со Степаном Трофимовичем, не без
страха за смелость предположения, но обоюдно ободряя друг друга, остановились наконец на одной мысли: мы решили, что виновником разошедшихся слухов мог быть один только Петр Степанович, хотя сам он некоторое время спустя,
в разговоре с отцом, уверял, что застал уже историю во всех устах, преимущественно
в клубе, и совершенно известною до мельчайших подробностей губернаторше и ее супругу.
Она простояла над ним минуты три, едва переводя дыхание, и вдруг ее обнял
страх; она вышла на цыпочках, приостановилась
в дверях, наскоро перекрестила его и удалилась незамеченная, с новым тяжелым ощущением и с новою тоской.
Бедняжка смекнула наконец, что закопалась
в беду, и еле живая от
страха убежала на четвертый день
в сумерки от своих покровителей к своему поручику.
Маврикий Николаевич приподнялся с колен. Она стиснула своими руками его руки выше локтей и пристально смотрела ему
в лицо.
Страх был
в ее взгляде.
Комитет, впрочем, только хотел задать
страху, сам же, конечно, придумал третье решение, примиряющее и благоразумное, то есть весьма порядочный праздник во всех отношениях, только без шампанского, и таким образом
в остатке сумма весьма приличная, гораздо больше девяноста рублей.
Я опять со
страхом приметил на его лице ту опасную улыбку, с которою он стоял вчера поутру
в гостиной своей супруги и смотрел на Степана Трофимовича, прежде чем к нему подошел.
В то, что Шатов донесет, наши все поверили; но
в то, что Петр Степанович играет ими как пешками, — тоже верили. А затем все знали, что завтра все-таки явятся
в комплекте на место, и судьба Шатова решена. Чувствовали, что вдруг как мухи попали
в паутину к огромному пауку; злились, но тряслись от
страху.
Петр Степанович несомненно был виноват пред ними: всё бы могло обойтись гораздо согласнее и легче,если б он позаботился хоть на капельку скрасить действительность. Вместо того чтобы представить факт
в приличном свете, чем-нибудь римско-гражданским или вроде того, он только выставил грубый
страх и угрозу собственной шкуре, что было уже просто невежливо. Конечно, во всем борьба за существование, и другого принципа нет, это всем известно, но ведь все-таки…
Целый фейерверк идей блеснул
в изворотливом уме Лямшина. Всё вдруг приняло другой оборот, но всё еще
страх не давал рассудить.
— Вы, может быть. Вы бы уж лучше молчали, Липутин, вы только так говорите, по привычке. Подкупленные, господа, все те, которые трусят
в минуту опасности. Из
страха всегда найдется дурак, который
в последнюю минуту побежит и закричит: «Ай, простите меня, а я всех продам!» Но знайте, господа, что вас уже теперь ни за какой донос не простят. Если и спустят две степени юридически, то все-таки Сибирь каждому, и, кроме того, не уйдете и от другого меча. А другой меч повострее правительственного.
Я убежден, что он очень страдал от
страху, особенно
в ночь накануне,
в ту ужасную ночь.
Варвара Петровна вдруг, гремя, вскочила со стула; раздался ее испуганный крик: «Воды, воды!» Он хоть и очнулся, но она всё еще дрожала от
страху и, бледная, смотрела на исказившееся его лицо: тут только
в первый раз догадалась она о размерах его болезни.
— Ничего я тут не умею хорошо рассказать, потому сама
в большом
страхе за них была и понять не могла, так как они такие умные люди…
Неточные совпадения
Бобчинский (Добчинскому). Вот это, Петр Иванович, человек-то! Вот оно, что значит человек!
В жисть не был
в присутствии такой важной персоны, чуть не умер со
страху. Как вы думаете, Петр Иванович, кто он такой
в рассуждении чина?
Бобчинский. Он, он, ей-богу он… Такой наблюдательный: все обсмотрел. Увидел, что мы с Петром-то Ивановичем ели семгу, — больше потому, что Петр Иванович насчет своего желудка… да, так он и
в тарелки к нам заглянул. Меня так и проняло
страхом.
К счастию, однако ж, на этот раз опасения оказались неосновательными. Через неделю прибыл из губернии новый градоначальник и превосходством принятых им административных мер заставил забыть всех старых градоначальников, а
в том числе и Фердыщенку. Это был Василиск Семенович Бородавкин, с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова.
Страхи рассеялись, урожаи пошли за урожаями, комет не появлялось, а денег развелось такое множество, что даже куры не клевали их… Потому что это были ассигнации.
Читая эти письма, Грустилов приходил
в необычайное волнение. С одной стороны, природная склонность к апатии, с другой,
страх чертей — все это производило
в его голове какой-то неслыханный сумбур, среди которого он путался
в самых противоречивых предположениях и мероприятиях. Одно казалось ясным: что он тогда только будет благополучен, когда глуповцы поголовно станут ходить ко всенощной и когда инспектором-наблюдателем всех глуповских училищ будет назначен Парамоша.
Так, например, наверное обнаружилось бы, что происхождение этой легенды чисто административное и что Баба-яга была не кто иное, как градоправительница, или, пожалуй, посадница, которая, для возбуждения
в обывателях спасительного
страха, именно этим способом путешествовала по вверенному ей краю, причем забирала встречавшихся по дороге Иванушек и, возвратившись домой, восклицала:"Покатаюся, поваляюся, Иванушкина мясца поевши".