Неточные совпадения
Великий писатель болезненно трепетал пред новейшею
революционною молодежью и, воображая, по незнанию
дела, что
в руках ее ключи русской будущности, унизительно к ним подлизывался, главное потому, что они не обращали на него никакого внимания.
Толкаченко, арестованный где-то
в уезде,
дней десять спустя после своего бегства, ведет себя несравненно учтивее, не лжет, не виляет, говорит всё, что знает, себя не оправдывает, винится со всею скромностию, но тоже наклонен покраснобайничать; много и с охотою говорит, а когда
дело дойдет до знания народа и
революционных (?) его элементов, то даже позирует и жаждет эффекта.
Артур же Бенни, несмотря на свои юные годы, был
в революционных делах человек если не очень опытный, то, по крайней мере, наслышанный и начитанный: он видал в Лондоне избраннейших революционеров всех стран и теоретически знал, как у людей распочинают революции и что для этого нужно.
Неточные совпадения
Но 14 февраля,
в день открытия Государственной думы, начались забастовки рабочих, а через десять
дней — вспыхнула всеобщая забастовка и по улицам города бурно, как весенние воды реки, хлынули
революционные демонстрации.
— Я — Самойлов. Письмоводитель ваш, Локтев, — мой ученик и — член моего кружка. Я — не партийный человек, а так называемый культурник; всю жизнь возился с молодежью, теперь же, когда
революционная интеллигенция истребляется поголовно, считаю особенно необходимым
делом пополнение убыли. Это, разумеется, вполне естественно и не может быть поставлено
в заслугу мне.
— «Интеллигенция любит только справедливое распределение богатства, но не самое богатство, скорее она даже ненавидит и боится его». Боится? Ну, это ерундоподобно. Не очень боится
в наши
дни. «
В душе ее любовь к бедным обращается
в любовь к бедности». Мм — не замечал. Нет, это чепуховидно. Еще что? Тут много подчеркнуто, черт возьми! «До последних,
революционных лет творческие, даровитые натуры
в России как-то сторонились от
революционной интеллигенции, не вынося ее высокомерия и деспотизма…»
— Что же печалиться? Отца Ганьки арестовали и осудили за воровство, она о
делах отца и мужа ничего не знала, ей тюрьма оказалась на пользу. Второго мужа ее расстреляли не за грабеж, а за участие
в революционной работе.
Очевидно, Вера Ефремовна была революционерка и теперь зa
революционные дела была
в тюрьме. Надо было увидать ее,
в особенности потому, что она обещала посоветовать, как улучшить положение Масловой.