— А ты не выдашь, нет? Отец узнает — убьет. Лейла-Фатьма узнает — нашлет все беды на
голову бедняжки Гуль-Гуль. Она злая — Лейла-Фатьма, ты не знаешь. Она может принести несчастье всему дому, да, да! Она колдунья. Накличет злых джинов на голову Гуль-Гуль, и кончена жизнь. Почернеет и иссохнет Гуль-Гуль, как самая старая старуха! — она звонко рассмеялась, но… сквозь слезы.
Неточные совпадения
— Нет. Зачем же занята? Только у нее сегодня весь день болела
голова: она проходила коридором, а в это время экономка быстро открыла дверь и нечаянно ударила ее в лоб, — ну и разболелась
голова. Целый день она,
бедняжка, лежит с компрессом. А что? или не терпится? Подождите, минут через пять выйдет. Останетесь ею очень довольны.
Они потчевали друг друга, пили за здоровье московских приятелей, рукоплескали камериере за вкусное блюдо рыбы и все требовали от него живых frutti di mare; [Морских плодов, т. е. съедобных ракушек (ит.).] камериере пожимался и шаркал ногами, а выходя от них, покачивал
головой и раз даже со вздохом шепнул: poveretti! (
бедняжки!).
Как-то в одну из длинных зимних ночей Коврин лежал в постели и читал французский роман.
Бедняжка Таня, у которой по вечерам болела
голова от непривычки жить в городе, давно уже спала и изредка в бреду произносила какие-то бессвязные фразы.
И день и ночь, судите вы, // Мы не выходим из упряжки; // И наши лошади,
бедняжки, // И мы — совсем без
головы.
— Еще бы! Ниночку воспитывали, лелеяли и готовили совсем не для шестидесятилетнего старца. На этой умнице и красавице женился бы любой добрый молодец, и у нее уже был подходящий жених, а вы пришли со своим чином и деньгами, попугали родителей и вскружили семнадцатилетней девочке
голову разной мишурой. Как она плакала, когда венчалась с вами! Как каялась потом,
бедняжка! И с пьяницей-поручиком бежала потом, только чтоб от вас подальше… Гусь вы, дедушка!