В то время в выздоравливавшем князе действительно, говорят, обнаружилась склонность тратить и чуть
не бросать свои деньги на ветер: за границей он стал покупать совершенно ненужные, но ценные вещи, картины, вазы; дарить и жертвовать на Бог знает что большими кушами, даже на разные тамошние учреждения; у одного русского светского мота чуть не купил за огромную сумму, заглазно, разоренное и обремененное тяжбами имение; наконец, действительно будто бы начал мечтать о браке.
— Верно, все верно говоришь, только кровь-то в нас великое дело, Николай Иваныч. Уж ее, брат, не обманешь, она всегда скажется… Ну, опять и то сказать, что бывают детки ни в мать, ни в отца. Только я тебе одно скажу, Николай Иваныч: не отдам за тебя Верочки, пока ты
не бросишь своей собачьей должности…
— Я тебя любил, я люблю тебя без ума, без памяти — и как подумаю я теперь, что ты этак, ни с того ни с сего, здорово живешь, меня покидаешь да по свету скитаться станешь — ну, и представляется мне, что не будь я голяк горемычный,
не бросила ты бы меня!
Она унижена, опозорена, отвержена, пред нею все двери заперты — по крайней мере до тех пор, пока она прямо в лицо обществу надменно
не бросит своего позора, украшенного золотом какого-нибудь самодура.
— Если он сейчас не подойдет ко мне, не возьмет меня и
не бросит тебя, то бери же его себе, уступаю, мне его не надо.
Неточные совпадения
Почувствовавши себя на воле, глуповцы с какой-то яростью устремились по той покатости, которая очутилась под их ногами. Сейчас же они вздумали строить башню, с таким расчетом, чтоб верхний ее конец непременно упирался в небеса. Но так как архитекторов у них
не было, а плотники были неученые и
не всегда трезвые, то довели башню до половины и
бросили, и только, быть может, благодаря этому обстоятельству избежали смешения языков.
Он
не верит и в мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это мое чувство, но он знает, что я
не брошу сына,
не могу
бросить сына, что без сына
не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что,
бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая женщина, — это он знает и знает, что я
не в силах буду сделать этого».
На второй месяц муж
бросил ее и на восторженные ее уверения в нежности отвечал только насмешкой и даже враждебностью, которую люди, знавшие и доброе сердце графа и
не видевшие никаких недостатков в восторженной Лидии, никак
не могли объяснить себе.
Получив письмо мужа, она знала уже в глубине души, что всё останется по-старому, что она
не в силах будет пренебречь своим положением,
бросить сына и соединиться с любовником.
—
Брось меня,
брось! — выговаривала она между рыданьями. — Я уеду завтра… Я больше сделаю. Кто я? развратная женщина. Камень на твоей шее. Я
не хочу мучать тебя,
не хочу! Я освобожу тебя. Ты
не любишь, ты любишь другую!