Невозможно и требовать от него практического протеста
против всей окружающей его среды, против обычаев, установившихся веками, против понятий, которые, как святыня, внушались ему, когда он был еще мальчишкой, ничего не смыслившем…
Неточные совпадения
И
все эти люди воюют общими силами
против людей честных, которые могут открыть глаза угнетенным труженикам и научить их громко и настоятельно предъявить свои права.
Максим Федотыч Русаков — этот лучший представитель
всех прелестей старого быта, умнейший старик, русская душа, которою славянофильские и кошихинствующие критики кололи глаза нашей послепетровской эпохе и
всей новейшей образованности, — Русаков, на наш взгляд, служит живым протестом
против этого темного быта, ничем не осмысленного и безнравственного в самом корне своем.
Такое значение, очевидно, хотел придать пьесе сам автор, и на
всех вообще она производит впечатление, не восстановляющее
против старого быта, а примиряющее с ним».
Эти бесчеловечные слова внушены просто тем, что старик совершенно не в состоянии понять: как же это так — от мужа уйти! В его голове никак не помещается такая мысль. Это для него такая нелепость,
против которой он даже не знает, как и возражать, —
все равно, как бы нам сказали, что человек должен ходить на руках, а есть ногами: что бы мы стали возражать?.. Он только и может, что повторять беспрестанно: «Да как же это так?.. Да ты пойми, что это такое… Как же от мужа идти! Как же это!..»
Но выдержит ли несчастная женщина, в которой молодая натура еще сохраняет остатки жизни и
все еще протестует по временам, хотя и слабо,
против мрачной силы, бесправно и бессмысленно угнетающей ее?..
И вовсе не удивительно, если Юсов, узнав, что
все ведомство Вышневского отдано под суд, выражает искреннее убеждение, что это «по грехам нашим — наказание за гордость…» Вышневский то же самое объясняет, только несколько рациональнее: «Моя быстрая карьера, — говорит, — и заметное обогащение — вооружили
против меня сильных людей…» И, сходясь в этом объяснении, оба администратора остаются затем совершенно спокойны совестию относительно законности своих действий…
И вот,
против всех ожиданий, Версилова, пожав князю руку и обменявшись с ним какими-то веселыми светскими словечками, необыкновенно любопытно посмотрела на меня и, видя, что я на нее тоже смотрю, вдруг мне с улыбкою поклонилась. Правда, она только что вошла и поклонилась как вошедшая, но улыбка была до того добрая, что, видимо, была преднамеренная. И, помню, я испытал необыкновенно приятное ощущение.
Неточные совпадения
— Скажи! — // «Идите по лесу, //
Против столба тридцатого // Прямехонько версту: // Придете на поляночку, // Стоят на той поляночке // Две старые сосны, // Под этими под соснами // Закопана коробочка. // Добудьте вы ее, — // Коробка та волшебная: // В ней скатерть самобраная, // Когда ни пожелаете, // Накормит, напоит! // Тихонько только молвите: // «Эй! скатерть самобраная! // Попотчуй мужиков!» // По вашему хотению, // По моему велению, //
Все явится тотчас. // Теперь — пустите птенчика!»
Хитры, сильны подьячие, // А мир их посильней, // Богат купец Алтынников, // А
все не устоять ему //
Против мирской казны — // Ее, как рыбу из моря, // Века ловить — не выловить.
Велик дворянский грех!» // — Велик, а
все не быть ему //
Против греха крестьянского, — // Опять Игнатий Прохоров // Не вытерпел — сказал.
Последствием такого благополучия было то, что в течение целого года в Глупове состоялся
всего один заговор, но и то не со стороны обывателей
против квартальных (как это обыкновенно бывает), а, напротив того, со стороны квартальных
против обывателей (чего никогда не бывает).
Услыхал князь бестолковую пальбу бестолкового одоевца и долго терпел, но напоследок не стерпел: вышел
против бунтовщиков собственною персоною и, перепалив
всех до единого, возвратился восвояси.